Тут-то я и проснулся. Ужас и паника не отпускали минут пятнадцать. Мне всё казалось, что я и, правда, просто фантом. На каждый шорох озирался, а пару раз вообще метался по комнатам, охваченный приступом паники. Только во второй половине дня я, наконец, сумел убедиться, что Андрея в доме нет, что я - это я настоящий, а не фантом. Только тогда, наверное, до меня и дошло, что я просто видел сон. Кошмарный, но всё же просто сон.

Вот в тот момент я и решил – никаких напарников. Лучше оставлю всё как есть, а то и правда, однажды меня убьёт фантом и займёт моё место здесь.

К вечеру, когда страх и паника отступили, а сон и впечатления от него, сильно поблекли, я уже не был так категоричен и всё чаще задумывался над идеей спутников в моих походах заэкран. Я то решался пригласить Андрея, то вновь был категорически против. Такая вот странная борьба проходила в моём сознании, с переменным успехом, то одной, то другой позиции. Сия борьба завершилась поздней ночью. Нет, решение я не принял, просто начал пить и уснул. А утром, когда очнулся с жуткой головной болью, я решился окончательно.

По привычке выпил таблетку, снимающую похмельный синдром, частично и не сразу. Потом вспомнил про эликсир, глотнул – как рукой сняло. Я был свеж и бодр. Один крошечный глоток и ты снова чувствуешь себя полным сил. Хорошая штука этот эликсир. Даже та, его первая версия.

Сильно поздним утром 26 декабря 2072 года я покинул свой дом, впервые, наверное, за пару лет. А если считать моё субъективное время, проведённое в мирах фантомов, то, пожалуй, впервые за все лет пять. Хорошо помню тот день. Шёл густой белый снег. Едва ворота гаража открылись, мягко разъехавшись в стороны, как внутрь, порывом ветра, занесло целый рой толстых пушистых снежинок. Я тогда, даже удивился немного – там, в моём реальном мире, уже вовсю властвовала зима…, я минут пятнадцать сидел за рулём своего форда и размышлял на тему того, как конкретно я потерялся в мирах фантомов. Как сильно отдалился от реального мира. Я не мог понять, хорошо это или плохо и ещё, почему меня так взволновала эта мысль. В конце концов, списав всё на вчерашний сон, я завёл двигатель. Машина взревела турбинами, задрожала и, мои мысли вернулись к тому, что я собирался начать сегодня.

Я вывел машину на полётный режим и поднял её на максимальную высоту – 200 метров от поверхности. Там поставил автопилот и включил видеофон. Я набрал номер Министерства Обороны Российской Федерации, сопроводив его кодом, который знали лишь действующие и бывшие бойцы «Кондора». Экстренный вообще-то код…, ну, я решил, что ситуация у меня почти что экстренная. В худшем случае, скажут что-нибудь не цензурное, вырубят связь и в следующий раз могут даже не ответить на вызов. Плевать, я всё обдумал и решил, что связь с «Кондором», мне более ни к чему, нужно только одно, найти способ поговорить с братом. Получится так, пошлют меня – буду думать, а пока испробую такой способ связаться с братом.

Через минуту на звонок ответил механический голос:

– Данные, код ситуации. – Видео канал выключен, только этот голос робота. Моё сообщение сейчас запишут, потом сообщат старшему офицеру. А тот уже решит, что делать дальше.

– Сергей Шилов, капитан «Кондора», в запасе. Код: Меч гнева, разящая птица.

– Ждите.

Связь не отрубилась, но голос затих. Мои данные проверяют, отслеживают звонок и, наверняка, некто в погонах не ниже моих, сейчас размышляет над своими дальнейшими действиями. Названный мной код, означал чрезвычайную ситуацию без «окраски». То есть ничего конкретного сообщить на этом канале связи, я просто не имею права, и меня немедленно следует соединить с одним из старших офицеров моего отряда. Немедленно, но только после проверки данных по названному имени и установки места, откуда сделан звонок. Причём соединят минимум с Лексом, а то и с Туманом, в роли полковника, тогда он был – я ещё не знал, что Туман покинул списки живых. Что я им скажу, я пока не придумал.

Экран по-прежнему не передавал ничего кроме статических помех, но голос вернулся.

– Вас соединят с командиром отряда «Кондор». Ждите.

Ждал я примерно с полминуты, а затем меня сразил паралич. Отказал мыслительный процесс, челюстной аппарат, неприлично отвисший своей нижней частью, и вся ходовая в целом.

С экрана монитора на меня смотрел мужественный и улыбающийся лик. С приметным шрамом. Сей лик чудесный, принадлежал некоему Андрею, коего матушка искренне считала моим родным братом, вследствие чего, а так же из-за явного внешнего сходства, мне пришлось признать, что этот тип, таки и правда мой родной брат.

– Эээ…, привет. – Сумел я выдавить из речевого аппарата, через минуту другую. Андрей, улыбавшийся до ушей, сейчас откровенно рассмеялся. Произведённым эффектом он явно наслаждался.

– Здорово братишка! – Сказал он, когда ржать прекратил. И тут же прорычал в экран. – Три года твою мать! За три чёртовых года ты даже письма не написал!

– Так это…, ты извини, ага…

– Баран. – Принял мои извинения нонешний глава отряда…, я в тот момент всё ещё не мог поверить, что вижу Андрюшину морду, а не мрачное, будто высеченное из скальных пород, бесстрастное лицо Тумана. Я слышал, о смене главы отряда, но понятия не имел, что это случилось снова, и новый полковник носил фамилию Шилов. – Погоны видишь? – Я кивнул – брат в экране был по форме и полковничьи погоны, были, пожалуй, самой заметной частью этой самой формы. – Поздравлять, кто будет?

– Поздравляю…, это, рад за тебя.

– Не верю. – Проворчал Андрей с экрана. – Поздравлять за хорошим столом надо, с рюмкой прозрачного чаю.

– Точно. – Тут я уже более менее пришёл в себя и оживился, вспомнив, зачем вообще звоню брату. – Надо встретиться. Дело есть, ну, и обмоем твои новые звёзды.

– Вот и ладушки. – Андрей кивнул и, сделав удивлённые глаза, всплеснул руками. – Серый, а ты зачем так далеко в глушь-то жить уехал? Ты бы ещё в Алтае, в ущелье в каком поселился.

– Ап, ап, ап… - Примерно так я ему ответил, шлёпая губами. Я растерялся и испугался сразу. Вот тебе и спрятался. Из состояния стабильного шока я не вышел, даже когда он отключил связь. Но он блин не сразу отключился, поюродствовать решил.