И практически сразу раздался звонок в дверь. Маша посмотрела в глазок — за дверью стоял Валера и нервно теребил перчатки. Что ж, продолжаем плыть по течению. Сейчас ее прибило к тому берегу, которого она упорно избегала. Значит, пора.

Она открыла дверь. Залесский вошел без приветствия и сел в прихожей.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — без улыбки поинтересовался он.

— Не то чтобы очень хочу, но придется.

— Где, черт подери, ты вчера была?! — прорвало Валеру. — Я чуть с ума не сошел, когда приехал утром. Тебя нет, на звонки не отвечаешь…

— Сотовый забыла дома.

— Не ври, дома телефона не было.

— Был, Валер. Он под столом был. Упал на пол и разлетелся.

— Очень удобно. Но на главный вопрос ты не ответила.

— Ладно. К главному. Валера, я думаю, тебе нужно вернуть ключи от моей квартиры.

Залесский молча смотрел на нее, и Маше вдруг стало его жаль. Раньше были страх, стыд, неловкость, усталость… А сейчас, глядя на его лицо со сжатыми челюстями, ей было жалко Валеру. Мужчину, с которым она мирно прожила несколько лет, который был ее надежным партнером и верным товарищем. Но так и не стал ни другом, ни любимым. Если уж быть совсем честной.

— Даже так.

— Валер, ты заслуживаешь лучшего, чем наши отношения. Ты заслуживаешь любви.

— Интересное начало. Продолжай.

— Я уже сказала всё, что хотела.

— Но не всё, что хотел услышать я.

Маша пожала плечами. Мало ли кто что хочет услышать. Она вон всё детство очень хотела услышать от родителей, что она красивая. Ей очень хотелось быть красивой. Какой девочке не хочется? Но ей говорили, что она вполне нормальная, ведь они с отцом не уроды. Это было честно, поскольку в детстве Маша действительно была не ах, но хотелось другого. А с Андреем она чувствовала себя красивой. И желанной. И самой-самой. Хотя он тоже ничего такого не говорил.

— Значит, всё же футболист.

Какая проницательность! Впрочем, кем-кем, а дураком Валера не был никогда.

— Вот же с-скотина! — Залесский швырнул перчатки в угол возле двери. — Я же просил. По-человечески.

— О чем ты меня просил?

— Не тебя, а его! Оставить тебя в покое. — На лице Валеры появилась презрительная ухмылка. Правда, Маша не поняла к кому она относилась.

— Вот как. И что же он?

— А он полез. Назло.

— То есть сама я его интересовать не могу? А исключительно как возможность насолить тебе?

— Маша, какая ты всё-таки дура иногда бываешь.

— Спасибо на добром слове.

— Вереина интересует только он сам. А ты — исключительно как способ удовлетворения потребностей.

— А тебя я как что интересую?

— Надо же. Удосужилась полюбопытствовать… — Он хмыкнул. — Впрочем, в этом смысле вы друг друга нашли. КУпите большое зеркало и будете на себя любоваться.

— Если я так плоха, что же тебя тут держит?

— Сам удивляюсь. — Валера встал. Одернул дубленку. Вынул из кармана связку ключей и выкрутил с кольца Машины. Положил их рядом с зеркалом. Подошел к двери. А потом обернулся и кривой ухмылкой произнес: — Посмотрим, насколько его хватит и куда ты побежишь потом.

Дверь захлопнулась.

После разговора на душе у Маши осталось гадкое ощущение. Она даже не могла сказать, что именно оставило такой осадок на душе. Впрочем, об удовольствии речь идти и не могла. Всё же ни садисткой, ни мазохисткой она не была. В углу остались лежать перчатки. Бежать вслед она не стала. Набегалась уже. Маша кинула их куда-то в прихожей. Потом на работе отдаст.

Так. Успокоились. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Всё закончилось. Можно забыть.

Маша выскоблила бритвой подмышки. Включила душ посильнее и смыла с себя кондиционер и остатки геля. Быстро обтерлась полотенцем и надела чистое бельё. Почистила зубы. Улыбнулась себе в зеркало. Теперь она совершенно свободная женщина и имеет право на лево.

Она выпорхнула из ванной.

И обнаружила напротив Вереина со сложенными на груди руками.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — без улыбки поинтересовался он.

Просто дежавю. Только Маша даже не представляла, с чего за то время, пока она мылась, Андрей так на нее взъелся.

— Понятия не имею, о чем ты, но уже чувствую, что не хочу, — честно ответила хозяйка.

— Пошла подсказка: megadrom, point…

Горская свела два и два, заглянув через плечо Вереина в комнату, где на столе стоял раскрытый ноут.

— Какого черта ты лазишь в моем компьютере?!

— А какого черта ты лазишь у меня на форуме?!

— Форум — это открытый ресурс.

— И поэтому там может хамить кто угодно?

— Это ты сейчас про свою Верочку?

— Верочка хотя бы имела основания задавать вопрос о верности. Где ты и где — верность?

— Я не поняла, мы сейчас вообще о чем и о ком говорим?

— Мы говорим о тебе и элементарном уважении к человеку, с которым ты спишь.

— А… Тогда мы практически об одном и том же. Может ты объяснишь, что ты делал в моем ноуте?!