Шрифт:
А дальше началось самое непонятное.
В Киев отправилось новгородское посольство, епископ Нифонт с боярами. Наказано было послам, чтобы просили великого князя Всеволода Ольговича отпустить в Новгород своего сына Святослава. Святослав в то время сущим младнем был. Вроде бы есть в Новгороде князь и вроде бы нет князя - новгородским властям полная воля...
Не успело новгородское посольство до Киева добраться, как нагнало его другое посольство с другим наказом. Теперь новгородцы просили великого князя, чтобы ни брата, ни сына в Новгород не посылал, потому что связаны новгородцы прежним крестоцелованием - никого, кроме Мономаховых детей и внучат, на княжение не звать. Просили новгородцы отпустить к ним Святополка Мстиславича, князя-изгоя, который шатался меж чужих княжений, а своего не имел. Только тем и славен был Святополк, что породнился с великим князем Всеволодом Ольговичем - были они женаты на родных сёстрах.
Новгородские хитрецы рассудили, что против своего шурина Святополка, хоть тот и Мстиславич, великий князь особенно возражать не будет - всё-таки родственники!
На всякий случай послы многозначительно намекнули, что могут и к Юрию Владимировичу Ростово-Суздальскому переметнуться:
– Если не хочешь Юрия и детей его в Новгород допустить, то пошли к нам шурина своего Мстиславича!
Всеволод не хотел ни того, ни другого. Незадачливого Святополка Мстиславича, который начал было сам сноситься с новгородскими послами, велел схватить и вместе с епископом Нифонтом и боярами всадить в земляную тюрьму в Берестове.
Не уступал великий князь, упрямились и новгородцы.
Девять месяцев оставался Новгород без князя!
Новгородские мужи начали опять сноситься с князем Юрием. Позвали из Суздаля беглых бояр Судилу, Нежату и Страшка, приняли их с честью, а Судило Иванковичу даже отдали посадничество.
Юрий Владимирович являл себя перед новгородцами миротворцем и человеколюбом. На что уж сильно досаждали ему Якун с Прокопием, но он семьи их из Новгорода вывез и достойно содержал в Суздале. А потом и самим опальным боярам помог из заточенья выйти и воссоединиться с семьями. Многие в Суздале недоумевали. Как так — явных недоброжелателей вдруг простил?
А недоумевать было нечего. К Новгороду снова подбирались Мстиславичи, а Якун был и остаётся Мстиславичам лютым недругом. Снова сходились жизненные дороги суздальского князя и бывшего новгородского посадника.
Однако Юрий, заигрывая с новгородцами, другой рукой на них исподволь давил. Замечать стали новгородцы, что реже приходят из Низа хлебные обозы, с солью перебои, новгородских купцов начали обижать в поволжских городах, на заставах княжеские мытники так судовые караваны шерстят, что и торговля оказывается не в прибыль.
Собрались на совет новгородские властные мужи (верховодили теперь посадник Судила Иванкович со товарищами, доброхоты Ольговичей после отъезда Якуна притихли). Единодушно порешили: «Если Всеволод Ольгович к нам на княжение шурина своего не отпускает, а братьев его и сыновей против клятвы, учинённой Владимиру Мономаху, мы принять не можем, то иного выхода нет, как просить у Юрия Владимировича сына его Ростислава!»
Князь Ростислав Юрьевич снова отправился в Новгород. Без радужной надежды ехал Ростислав, но и без печали, привык уже мотаться туда-сюда, даже дорожных сундуков не разбирал.
В лето шесть тысяч шестьсот сорок девятое [116] Ростислав сел на новгородское княжение.
Раздосадованный Всеволод Ольгович сумел ответить только быстролётным наездом на Торжскую волость, разорил град, сёла пограбил и пожёг и отбежал прочь, не дожидаясь, когда соберётся новгородское ополчение.
Бедный град Торжок!
Новгородцы извиноватятся, а по нему бьют, потому что стоит Торжок на самом краю Новгородской земли, поблизости и от ростовских, и от смоленских рубежей...
116
1141 г.
А потом великому князю Всеволоду Ольговичу и вовсе не до Новгорода стало. В Переяславле скончался князь Андрей Владимирович Добрый. Брат великого князя, Игорь Ольгович, тут же потребовал передать ему Переяславское княжество. Но у Всеволода были на Переяславль свои виды. Он без задержки посадил в Переяславле князя Вячеслава Владимировича Туровского, твёрдо рассчитывая, что смиренный Вячеслав возвратит город, когда ему, Всеволоду, это будет угодно.
Игорь обиделся, сговорился с племянниками своими Давыдовичами и пошёл войной на старшего брата. Только полки Ростислава Мстиславича Смоленского позволили Всеволоду пресечь дерзкое поползновение младшего брата.
Но за помощь пришлось дорого заплатить Мстиславичам. Переяславское княжество перешло к князю Изяславу Мстиславичу (Вячеслав без спора отъехал в свой Туров). Пришлось Всеволоду задабривать и собственную братию: Игорь получил прибавление в вотчинах, Святослав - благословение на новгородское княжение.
Сильнее всех пострадал от киевской замятии князь Юрий Владимирович, хотя сам от неё оставался в стороне. В военной неразберихе, когда вражеские рати шагали туда-сюда по киевским и черниговским полям, был разорён дотла и разграблен Остерский городок, наследственная вотчина Юрия. Всё именье вывезли из града и окрестных сел: и коней, и скот, и товары, а виноватых не оказалось. Наместник Юрия едва успел с дружиной из града убежать. Было у Юрия своё крепкое место всего в шестидесяти вёрстах от стольного Киева, и вот — не стало...