– У меня нет жизни, только ночь…Вечная ночь, она никогда не изменится, я никогда не смогу увидеть ни тебя, ни отца, ни себя!!!!

Наступает полная тишина и полностью её нарушают только мои всхлипы, моё нытье. Я всё испортила, я не видела маму девять лет и теперь она наверно злиться на меня. За мою слабость, которую она хочет видеть меньше всего, за всё , что я наговорила и главное , я не могу уйти, могу только стоять и ждать. Ждать когда она скажет мне, что всё хорошо, а потом обнимает или же она просто уйдёт. Слышу скрип дивана и вскоре, как мама обнимает меня за плечи.

– Джулия, никогда не говори так, да ты слепая, но ты самая сильная девушка и если ты показываешь свои слёзы, показываешь мне всё, что у тебя накопилось за эти годы, значит ты живая, ты всё чувствуешь и тебе не обязательно видеть, у многих зрение, но они слепы….

– Прости меня, за эти слова.

– Ты прости меня….

Жарко , мне слишком жарко. Укрываюсь одной простынёй, но она полностью прилипла к моей коже, как и моя пижама. Встаю с кровати, облокотившись на колени, волосы падают на моё лицо, губы полностью сухие…Взглатываю, что выходит мне с трудом. Голова болит из-за того, что слишком много слёз сегодня я пролила. Не выходит одна мысль, что у мамы могу быть проблемы, что с ней, что то не так.

– Нет, не надо, только не сейчас ….-говорю себе , указываю себе не плакать. Мы здесь, что бы изменить всё, мы здесь, ради меня. Ради себя.

Падаю на кровать, из-за чего та скрипит, немного ударяюсь об дерево, которое сильно чувствуется через матрас. Закрываю ладонями своё лицо, закрываю глаза, я просто закрываюсь невидимой бронёй.

Я не могу идти по этим коридорам, нечего не известно, провожу рукой по стенам и при этом каждый раз натыкаюсь на картинные рамы или же тумбочки, бок уже болит, но я продолжаю идти…Дыхание немного учащается из за неизвестного мне помещения, не знаю лестница, не знаю сколько ступеней, я не знаю где я. Нет окон которые были бы открыты и лучи от солнца падали мне на кожу, нет мягкого ковра, а только твёрдый паркет из-за чего болят ступни ног. Останавливаюсь, ударившись об угол очередной тумбочки, облокачиваюсь на стену, прикасаюсь лбом к обоям. Не могу идти дальше, не привыкла, боюсь. Как обычно боюсь , мне больше нечего делать, кроме , как пугать себя, ненавидеть себя и причинять себе боль.

– О Джулия ты молодец, что стараешься делать всё сама, но если сделаешь ещё шаг, упадёшь.

Слышу голос своей мамы, которые быстрыми шагам быстро подходит ко мне и берёт за локоть, она спускается куда то в низ, а потом тянет за собой…Часто дышу из за того, что сделав ещё шаг, меня бы пронзила боль. Я не готова к новой боли, я не хочу новой боли.

Помогает мне спуститься, а потом по положению её рук, могу определить, что она стоит передо мной …

– Милая, не волнуйся, всё хорошо…

– Хорошо, если бы не ты я упала бы, возможно сломала себе ноги или шею, что было бы хорошо..-она сжимает мои ладони из за чего те возможно побелели, из-за кольца на безымянном пальце левой руки, кажется, будто оно режет мне кожу, что сейчас польётся кровь.

– Я люблю тебя , сильно, но хоть ещё раз услышу эти слова, самолично заставлю тебя хорошенько над ними подумать, не заставляй меня поднимать на тебя руку или же злиться…

– Мам, не кто не заставит меня думать как то иначе..

– Кроме меня, я приготовила завтрак, а после подъедет Джордж и мы вместе направимся в больницу..

– Вместе?

– Я подумала над вчерашним разговором, мы с твоим отцом в ответе за тебя и пока ты у меня, мы должны быть все вместе.

Обнимаю свою маму за плечи сильнее прижимая к себе, вдыхаю аромат её духов и закрываю глаза. Её плечи подрагивают и мне нечего не оставалось делать, кроме того, как сжать в кулак её кофту.

– Ты плачешь?

Задаю вопрос, голос ни дрогнул, ни прозвучало не тени сомнения. Будто я была уверена в своём вопросе и она плакала, вскоре моя кофта намокла. Прищуриваю глаза отходя от неё…

– Почему? Почему ты плачешь…

– Ты у меня такая взрослая, Джулия, если я что-то буду делать не так, ты скажи мне, хорошо?

– Мам, если я сделаю что-то не так, скажи мне, хорошо?

– Хорошо.

– Хорошо.

Отказываюсь от завтрака , потому что не хочу, не хочу есть, заставлять себя проглатывать пищу, пытаться взять в руки вилку или подносить еду ко рту и полностью измазаться. Сижу на маленьком диване, подложив под себя ступни ног, обнимаю себя за колени и просто сжимаю губы. Окно приоткрыто и от туда веет прохладные воздух, наверно именно этим отличается наш солнечный Рокфорд от Лондона. Наверно здесь каждый день холодна, а раньше моё окно в комнате могло быть открытым постоянно. Дышу через рот, прикусываю десну, облизываю губу ….Я рада, что мама и отец смогут быть вместе, пока я с ними, но сейчас мне кажется это бесполезным, будто они имитируют своё счастье.

Провожу рукой по волосам, опускаясь ниже, пока пальцы в них не запутались, замираю. Слышу голос отца, ровный, но измученный. Резко, поворачиваю голову, из за чего позвонки хрустнули, и пытаюсь прислушаться. Привстаю с дивана, делаю несколько шагов и упираюсь в стол, кладу руки на деревянную поверхность.

– Джордж, а мне ты когда собирался сказать об этом?

– Кристин, пожалуйста, давай не здесь, Джулия может всё услышать..

– Конечно, что ты. Давай поговорим по почте, ведь в глаза, ты мне нечего не скажешь!