– Кессаа! – окликнул ремини сайдку. – Посмотри!

Марик подошел к обрыву. Далеко внизу, примерно в двух лигах, через осыпь перебирались крохотные фигурки – их было не меньше десятка.

– Может быть, дождаться их здесь? – спросил Марик. – Насьта! У тебя хватит стрел?

– Стрел-то хватит, но стрелы рассчитаны на дураков и зевак, – прищурился ремини. – Среди кустов и скал они будут неплохо защищены, а я здесь – как комар на лбу. Нет, надо уходить.

– Да, – кивнула Кессаа. – Надо уходить, но сначала предлагаю немного пошуметь.

– Что ты предлагаешь? – не понял Марик, глядя на сайдку.

– Ты угадал. – Кессаа похлопала ладонью по тяжелому валуну, который был выше ее ростом. – Не волнуйся, поднимать его я тебя не заставлю: нужно всего лишь сдвинуть камень с места. До края обрыва каких-то три локтя. Лучше было бы выждать, но времени нет.

– С таким же успехом я мог бы удариться в этот камень головой, – прошептал в изнеможении Марик, когда после совместных усилий – его и ремини – они оба прислонились к валуну спиной. – Он и не думает шевелиться! А что, если это голова скалы? Ее шею мне не перерубить!

– А древком? – прищурилась Кессаа.

– Марик… – вытер пот со лба ремини. – Священное дерево ремини – очень прочное… Очень-очень прочное! – добавил ремини в ответ на недоверчивый взгляд.

Марик сплюнул и поднял древко. Не хотелось расставаться с полюбившимся оружием. Уж больно хрупким оно выглядело перед огромным камнем.

– Вот сюда, – показал Насьта ложбинку у основания валуна. – Его ж катить надо, а не двигать!

Марик выругался про себя и загнал под камень заостренную пятку, затем ухватился за него и попробовал сдвинуть камень с места. Показалось ему, что валун дрогнул, или нет, но древко спружинило, словно оно было выковано из лучшей стали.

– Ничего не получится, – тяжело разогнулся баль. – Тут и десятка таких, как я, не хватит!

– Ты только не обижайся, – задумчиво почесал подбородок ремини. – Но такушки валуны никто не катает. Ну хорошо, не валуны – стволы огромных деревьев. А они ведь на всю длину тяжелее такого булыжника могут оказаться!

– А как катают? – обозлился Марик.

– Ты успокойся, – посоветовал ремини и подхватил древко. – Загнал хорошо, не спорю, а поднимать зачем? Иди-ка сюда и вставай рядом со мной. Помогу, хотя ты бы и один справился! Здесь берись! За самый конец! Тебе ж рычаг нужен! И не бойся, не сломаешь! В самом плохом случае согнешь, но я-то свой лук гну без опаски, и ты не бойся!

– Я боюсь? – попытался возмутиться Марик, но в это мгновение камень шевельнулся, накренился и вдруг с шумом и грохотом ринулся вниз по склону, прихватив с собой не менее двух локтей скального обрыва.

– Ну? – закашлялся ремини, поднимаясь с подступившего к самым ногам края осыпи. – Что я говорил? Что там видно, Кессаа?

– Ничего, – покачала головой сайдка. – Камнепад получился, но результата пока разглядеть не могу.

Марик громко чихнул, смахнул пыль с лица, отодвинул в сторону Пса, который поглядывал на своих погонщиков с неодобрительным удивлением. Внизу, расширяясь пологим клином, поднималась клубами пыль и продолжал доноситься грохот.

– Подождем? – спросил Марик.

– Нет, – покачала головой Кессаа и крикнула: – Пес, ищи Лата!

К вечеру Пес нашел юного хозяина. Плоскогорье сменилось новым склоном, и там на снегу Марик впервые увидел следы. Бесформенные юноши – из-за разбитой обуви проводника – и аккуратные и твердые слепого. Следы Роха сопровождали отверстия: он опирался о посох. Тут-то Кессаа и приказала переодеться, что для Марика оказалось двойной радостью. Вместе с теплом к нему пришло облегчение: за спиной осталась только палатка. Отдых был недолгим. Дорогу спутникам преградил ледник, но цель была уже близка, и Пес начал рваться с веревки. Пол-лиги перехода между промоинами и ледяными расщелинами завершилось промерзлыми скалами, за которыми началась настоящая тропа. На ней-то спутники и настигли Роха и его провожатого. Тут же все стало ясно. Проводника и слепца соединяла тонкая цепь. Она начиналась от браслета на запястье Роха и заканчивалась на стертой уже до крови шее молодого парня, который кутался на холодном ветру в жалкие лохмотья. Пес вырвал веревку и бросился к Лату.

– Кто это? – напрягся Рох. – Вот уж не думал, что на этой дорожке так многолюдно! Кто здесь?

– Старые знакомые, – пробурчал Насьта. – Такушки, выходит, до Скира следует добираться? А почему не морем?

– Ах вот кто вы, – с облегчением выдохнул Рох. – Ну что же, не самый плохой случай. После того, что приключилось с жителями Подгорки, я был готов к худшему.

– А худшее может и наступить, – заметил Марик. – Хозяин неприметного дома на Крабовой улице оказался не слишком гостеприимен!

– В самом деле? – Слепой удивился. – Невероятно! Скирский конг доплачивает старику за каждого колдуна хорошую монету – отчего же он не смог сговориться с вами?

– Неважно, – оборвала разговоры Кессаа. – Скажем так: мы не привыкли наниматься на службу, если служить не собираемся. Твоя служба тоже закончилась, однако горные перевалы не самая хорошая дорога для слепого, даже если у него имеется прочный поводок для проводника.

– Ах это? – рассмеялся Рох и взмахнул цепью. – Если бы не она, парень давно уже сбежал. Он добрый малый, убивать меня не будет, но сбежит при первой возможности. А так – мы вместе. Я отпущу его в Омассе, едва переберусь через Даж. И расплачусь, как обещал. Зачем мне копить проклятия чужих людей? Я честный человек! И насчет пути по морю тоже не буду скрывать: нечего мне там делать. Все галеры останавливаются в Скире, а оттуда уже не вырвешься – подручные старшего мага Ирунга ни с кого глаз не спускают, готовятся к встрече с хеннскими шаманами и рисскими магами. Меня это не прельщает. Будь я моложе, еще подумал бы, а так-то – что может быть лучше маленького домика на высоком берегу Дажа, садика с ягодными кустами, пары бочек вина и молодой крепкой служанки, не чуждой плотских удовольствий? Я не слишком оскорбляю твой слух, девушка?