– Ничего, сейчас рассчитаемся, – бодро ответил Лат и двинулся по чуть различимому склону вниз к реке.

Вскоре спутники стояли на крутом обрыве.

– Слабо мне верится, что ты уйдешь отсюда с золотыми, – протянул Насьта, разглядывая пропасть с грохочущим внизу Дажем и противоположный берег, который был ниже правого на полсотни локтей. – Прыгнуть, конечно, можно, пропасть тут узка, локтей двадцать, не больше, но на том берегу из ремини получится реминьская лепешка. Конечно, если я не насажусь на одну из этих сосен, – ткнул Насьта в высящиеся почти напротив их лиц верхушки деревьев.

– Что там? – протянул Марик руку влево.

За серыми скалами поднимались едва различимые башни.

– Омасс, – прищурилась Кессаа. – Крепость конга. Нам повезло: мы вышли к ней с севера – вряд ли с этой стороны стражники чересчур внимательны.

– Без меня все равно не обойдетесь, – пробурчал Рох и раздраженно замотал незрячей головой. – Эй! Прощелыга Лат! Говори, как попасть на тот берег? И что значат твои рассказы, что можно попасть в Омасс и вернуться, а выйти из Омасса и перебраться через Даж нельзя?

– Сейчас увидишь, – пробормотал Лат и едва не заработал пинок ногой.

– Я увижу? – разорался Рох. – А если я сброшу тебя вниз за насмешки над моим увечьем?

– Попробуй, – отошел подальше парень. – Тогда уж точно вы не переберетесь на тот берег.

– Не тяни, Лат, – поморщилась Кессаа. – Времени мало – ведь ты понимаешь: если сейчас нас нагонят, ты-то уж точно пропадешь?

– Да не тяну я, – буркнул Лат и сбросил на землю тощий мешок, который не развязывал еще ни разу. – Хотя тянуть придется. Мне двое нужны. Или вот один, Марик. Я еще в Подгорке слепому сказал, что с ним вдвоем я вряд ли сумею перебраться на ту сторону.

– Перебросить тебя на тот берег? – Марик сбросил мешок, положил глевию. – Легко, но как это поможет перебраться нам?

– А вот так!

Лат вытащил из мешка моток тонкой, но прочной веревки, забрался на острый выступ скалы, размахнулся и ловко набросил веревку на одну из растущих напротив сосен.

– А теперь тяни!

Марик ухватил веревку, потянул, почувствовал, как шевельнулось дерево, напрягся и начал подтягивать к себе верхушку.

– Корептская сосна гибкая! – зачастил довольно Лат. – Торговцы подгорские давно этот путь знают, каждый год молодое деревце подсаживают. Видите? Эта сосна гибкость потеряет – срубим ее, а рядом уже следующая подрастает! А крепкий ты, Марик. Я помню, когда с отцом тут ходил – трое мужиков дерево гнули! Сюда, сюда петлю набрасывай!

– Вот посадить тебя, парень, на верхушку да веревку-то и подрезать, – недовольно смахнул пот со лба Марик и коснулся мягких иголок, распушивших верхушку дерева. – Как ты думаешь, далеко бы улетел?

– Ну ты не подсказывай ему, не подсказывай! – заворчал Рох. – Да и не скоро теперь здесь подгорские торговцы появятся: не осталось уж никаких подгорских торговцев. Кончились! Ну что молчишь?

Лат стоял, опустив голову.

– Ладно, – нарушила молчание Кессаа. – Я первая на ту сторону, за мной Насьта, затем Рох. Марик последним. Прощай, парень. Надеюсь, что обратно доберешься без приключений. Вот, кстати, можешь тулупы наши забрать, чтобы тебе дорога легкой прогулкой не показалась. И кое-какие припасы в этом мешке.

– И заберу! – выпрямился Лат.

– Ну как знаешь, – вздохнула Кессаа и ухватилась за золотистый ствол дерева.

Переправа получилась быстрой. Даже Рох резво сполз вниз, охая, когда ненароком садился на упругие ветви. Снизу правый берег Дажа казался неприступным. Площадка, с которой Марик перелез на сосну, терялась на фоне серой скальной стены. Лат не стал испытывать судьбу: отпустил распрямившуюся верхушку, смотал веревку и исчез. Только лай Хвоста раздавался еще какое-то время.

– Ну, – обернулась к слепому Кессаа. – Здесь наши дороги разойдутся или проведешь через Омасс?

– С собой меня возьмите, – неожиданно буркнул Рох.

Марик удивленно пригляделся к слепому. За дни нелегкого пути с него слезли лоск и степенность, которые панцирем сияли в придорожном трактире и на верхней дороге в Ройту, но под обнажившейся тщедушностью и злорадством все еще чувствовалась стальная сердцевина. Теперь лоск вернулся, но вместе с ним появилась подозрительная податливость.

– Куда тебя взять? – не поняла Кессаа.

– В Суйку, – выдохнул Рох и повторил, потоптавшись на месте: – Ведь туда вы идете? К храму хочу подойти.

– И что же ты там забыл? – нахмурилась Кессаа.

– Не был я там никогда, поэтому и забыть ничего не мог, – заморгал белесыми глазами слепец. – Я одно время в храме Сето служил. Не в том, что возле Дешты, где ведьмы обитали, а в скирском. Тогда еще видел чуть-чуть, но болезнь съела мои глаза. Старый храмовый маг мне тогда сказал, что такие болячки изнутри лечить надо. Собственной силой их сбрасывать, а силенки-то у меня не очень много. Умею и знаю многое, а силы, чтобы волю свою наполнить, не хватает. Слышал я, что в большом храме Сето и в храме Сади, где вырубленный из камня бог словно спящий человек лежит, принято прошедших обучение магов к храму отправлять. Я тоже хочу до стены дотронуться. Силы хочу. Видеть хочу. А если не понимаешь меня, так глаза зажмурь да пройди хоть с пару десятков шагов!