— У меня небольшие проблемы с почками, я на таких сильнейших антибиотиках, что даже если бы у меня что-то и было, то этой дряни недели две нет точно.

Она удовлетворенно кивнула в темноте, потом подумала и все-таки продолжила:

— Ну так, чтобы уж наверняка: когда у тебя был секс? — решив, что вопрос задан некорректно по отношению к нему и его личной жизни, в которую она лезть ни в коем случае не хотела (ее туда еще никто не приглашал), поспешила исправиться: — Лучше так: был ли у тебя секс в последние две недели? Ведь это же самый большой инкубационный период?

Она слышала, как он усмехнулся:

— Нет и нет.

Не дождавшись напрашивающегося вопроса, продолжил со вздохом (а с ней будет непросто!):

— Нет: у меня не было секса в последние две недели. И нет: это не самый большой инкубационный период у болезней, передающихся половым путем.

— Ааа…

— Слушай, давай сменим тему — ну что за тема для постели? Я — чист, уверен на все сто, а после твоего допроса с пристрастием и в тебе тоже уверен.

Она рассмеялась, ойкнула, когда он развернул ее попой к себе, поерзал, удобно устраиваясь, так чтобы их тела соприкасались как можно большей площадью и, чмокнув ее в ухо через волосы, прошептал:

— Спи, милая.

Еще раз поелозил плечами, прижав ее к себе посильнее и вздохнув затих.

Она улыбалась, глядя на проем окна, более светлый на фоне темной стены. Ей было тепло и удобно. Так она и заснула, все еще улыбаясь.

Проснулась она от ощущения, что ее поджаривают на сковородке. Открыв глаза, первым делом осознала, где она находится, а потом поняла причину жара. Алекс прижимал ее к себе, и она чуть не сгорела. Тихонько отодвинувшись, она встала с кровати.

— Ты куда? — послышался его сонный шепот. Ну что ему-то не спится?!

— Я воды попью. Ты таааакой горячий!

Он хмыкнул, ничего не ответив.

— Тебе воды принести?

— Не-а, — перевернулся на другой бок.

Пока она пила воду, все думала о том, что спать с мужчиной — имеет свои минусы. Мужчины, оказывается, такие горячие во сне! Она уже успела об этом забыть. Это еще ничего, а вот если бы он еще и храпел, это было бы совсем кошмарно!

В этот момент она уловила его размеренное посапывание с редким подхрапом.

Ну вот! Только подумала!

Она вернулась в кровать. На удивление он тут перестал издавать мешающие спать звуки, и она спокойно заснула.

Она проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Резко сев в кровати, обвела глазами комнату. Ни одежды, ни мужчины в одежде или без нее. Может прошлая ночь ей приснилась?! Ага, спала бы она голая, если б не… эх!

Даша снова легла, обняла подушку и задумалась о несправедливости жизни. Звонок телефона вывел ее из транса:

— Доброе утро! Забыл, что у тебя подъезд на замке. Код не скажешь? Обещаю не запоминать!

— У меня вообще-то туалет в квартире, — буркнула она, еще не совсем вернувшись из транса на тему «Какая жизнь хреновая штука».

— Очень смешно, — язвительно произнес он. — Я вообще-то за горячими булочками ходил.

— Нашел?

— Нашел.

— Купил?

— Купил.

— Ну тогда заходи.

Она успела накинуть халат, пока он поднимался на лифте, и встретила его открытой дверью. Было в этом что-то от мыльных опер, но ей было так хорошо с ним, почему бы не пожить немного во временной сказке?!

Она чмокнула его в колючую щеку и, глядя на пакет из магазина, куда они вечером ходили за вином, протянула с издевкой:

— Добытчик!

Он расправил плечи и картинно побарабанил ладонями по груди, как сделал бы, наверное, первобытный человек, а нынче так делают, по-видимому обезьяны.

— Ага, в этой сети магазинов, по утрам пекут очень вкусную выпечку. Вкусную и горячую, — говорил он, снимая ботинки.

Она уже ставила чайник и вынимала бумажные свертки из пакета.

— Ты всегда покупаешь по утрам горячие булочки?

— Нет. Конфетно-букетный период, — улыбнулся Алекс.

Даша улыбнулась. Взглянув на ценник на одном из бумажных пакетиков, чуть не задохнулась:

— Сто пятнадцать рублей за одну булочку?

Она ошеломленно-укоризненно смотрела, как он приближается к ней:

— Ну они ооочень вкусные! — поморщился он.

— Но сто пятнадцать рублей?!

— Ты сначала попробуй!

— Да но…

— Дорогая, наш семейный бюджет это может выдержать, поверь, — он со смешком поцеловал ее в щеку.