— Аааа, — протянула она понимающе, обвила руками вокруг его талии и прижалась щекой к груди. — Спасибо!

Она чувствовала себя маленькой девочкой, которой не хватает ласки.

— Садись, давай поедим.

— Я не хочу, — простонала Даша, — Я только суп, ладно?

— Ладно, — согласился он со вздохом.

После обеда они удобно устроились на постели: она, обложенная подушками, с пультом от телевизора, и он, поверх покрывала, как он выразился «во избежание» (близость ее даже больного тела могла вскружить голову) и с ноутбуком. Он проверял почту, раскрывал какие-то документы, хмурил брови и периодически что-то печатал. Попереключав каналы, она снова забылась сном, под звук его голоса, что-то тихо говорившего в телефонную трубку, телевизор с отключенным звуком мигал картинками, и рядом шумел ноутбук. Что еще надо для счастья?! Пожалуй, только выздороветь. А пока ей было так хорошо, как никогда за последние несколько лет!

Октябрь

— Слушай, я в середине месяца лечу в Париж.

Они гуляли в Коломенском. Осень в этом году запаздывала, погода была почти летней, удивляя теплом старожилов.

— В командировку? — спросил Саша, разглядывая другой берег реки.

— Нет, подруга пригласила. Она вообще-то давно меня к себе звала в гости, но все как-то не получалось. А сегодня мне подписали отпуск, — она счастливо выдохнула. — До последнего момента не была уверена, что дадут отпуск, хотя все уже давно готово: и виза и билеты.

— А ты бывала в Париже? — спросил он, тоже улыбаясь ее такому приподнятому настроению.

— Нет, ни разу. Представляешь? Объездила почти всю Европу, а в Париже ни разу не была!

— Ну, тогда интересно, какое он на тебя произведет впечатление. Обычно люди либо влюбляются в него с первого взгляда, либо плюются. Третьего не дано, только эти две крайности. Посмотрим, влюбишься ли ты в Париж, — улыбнулся он, обнимая ее за плечи, прижимая к себе.

— А ты был в Париже?

— Я там жил некоторое время. Так что Парижем меня не особо удивишь. Обязательно походи по музеям. Я тебе дам книгу «Путеводитель по Парижу», там и карта и достопримечательности, вплоть до местоположения Моны Лизы в Лувре, там и рестораны и театры и магазины и даже цены указаны, чтобы туристы ориентировались, очень удобная книженция.

— Хорошо, спасибо. А что посоветуешь?

— Да все! — усмехнулся он. — В Париже другой мир, как, наверное, в любом другом большом городе. Но там — это как будто другая планета.

— А долго ты там жил?

— Месяца четыре. Устроил себе такой длительный отпуск. Гулял по Парижу, курил и писал картины.

— Ты рисуешь???

Он усмехнулся.

— Да, марал холсты когда-то…

— Но… ты никогда мне ничего не говорил?!

— А что говорить, закончил Сурок (Суриковский художественный), только кому в то время нужны были художники! Так что пришлось заниматься бизнесом, семью-то кормить чем-то нужно было. В самом начале пытались что-то делать в нефтяном бизнесе, но быстро поняли, что не потянем. Постепенно все как-то само собой перетекло в транспортную сферу, ну как-то пошло, поехало, так и увяз там. Мечтаю, когда-нибудь завязать со всеми просто сидеть дома и писать картины.

— Что мешает это сделать?

— Слишком много людей от меня зависят, не могу все бросить.

Она прижалась к нему сбоку, выражая свою поддержку.

— А в Париже не зевай! Сумку держи все время на виду. И в ресторанах счет проверяй. Нас как-то на двести евро хотели обсчитать.

— Это ж на сколько надо было нажрать, чтобы в счете могли затеряться двести евро? — возмущалась Алина, подруга, давно зазывавшая Дашку в гости к себе в Париж. — Не переживай, дорогая, у меня таких денег нет. Так что уверяю тебя, у нас в самом лучшем случае счет будет евро на сто, я уже заказала для нас столик в одном пафосном морском ресторане, там будет дорого точно.

Дашка обсуждала по скайпу с подругой последние приготовления к поездке. Каждый день ее недельного визита в Париж был расписан буквально по минутам. Казалось, Алька пыталась втиснуть в семь дней несколько лет знакомства с этим городом-сказкой.

Дашка отказалась от Сашиного предложения отвезти ее в аэропорт — на аэроэкспрессе надежнее, по крайней мере точно в пробке не застрянешь и на самолет не опоздаешь! Уже из аэропорта кинула ему смску с датой и номером обратного рейса. Они еще несколько раз поговорили до ее отлета. Потом она писала ему каждый день восторженные смски.

Париж пленил ее атмосферой полной свободы действий, одежды, поведения, в то же время дружелюбием и отзывчивостью. Однажды, на второй день пребывания в столице моды, она загуляла часов до пяти (Алина с мужем были на работе, а она наслаждалась прогулкой по Парижу с улыбкой на лице и с Сашиной книгой в руках), забыв о еде.

Опомнилась часов в пять, когда желудок уже сворачивался в трубочку, требуя, несмотря на обилие духовной пищи, еще и пищу физическую. Она забрела в маленький ресторанчик на тихой улочке, каких в Париже полно. Ей, конечно, показалось странным, что ресторан абсолютно пуст — ни одного посетителя, ни одного официанта. Навстречу ей вышел колоритный высокий француз с седой шевелюрой и с вопросом: чего желает мадам? Услышав, что мадам желает пообедать, француз сделал такие глаза, что Дашка испугалась, что у него сейчас сердце остановится. Ну, кто же знал, что у французов это время с трех до шести — мертвое время, когда даже официанты уходят по своим делам, и в это время фиг где поешь. Видимо у Дашки был такой несчастный вид, когда она попросила хотя бы бокал вина, что француз растаял. Какой француз откажет даме в бокале вина в Париже!

Шевелюрный пригласил Дашку присесть за столик и разговорился с ней, пока наливал вина. Оказалось он владелец ресторанчика, а повар придет только через час, чтобы готовить ужин. Поэтому все, чем он может помочь мадам — это паштет с корнишонами и хлебом. Желудок требовал кинуть в него хотя бы чего-нибудь, хоть маленькую засохшую корочку какого угодно хлеба, поэтому Дашка радостно закивала на предложение, отпивая вино и блаженно щуря глаза. Предупреждение Саши о том, что вино в Париже везде, в любом ресторане-кафе просто отменное, оказалось правдой!