Узнав, что Дашка из России, француз почему-то окончательно расчувствовался (может у него какая-нибудь бабушка была русской?) и предложил Дашке на десерт шоколадный мусс. Довольная жизнью и новым знакомством, Дашка оставила хорошие чаевые и послала Саше смску, вкратце описав комичность ситуации.

«Забыл тебя предупредить об этой их странности. Наслаждайся! Передай привет Венере Милосской! Целую.»

Это была последняя его смска.

Поначалу она не придала значения отсутствию смсок от него. Пару дней поглядывая на экран телефона без привычного конвертика, думала, что он, как обычно, уехал в командировку. В предпоследний день появилось легкое волнение, телефон не выпускался из рук.

Она позвонила ему из аэропорта Шарль де Голь.

— Алло, — выдохнула она, когда гудки сменились щелчком, означавшим, что на том конце ответили на вызов.

— Привет, Даш. Ты где?

Совершенно нормальный голос. Как будто не было пятидневного молчания!

— Привет! Как дела? — начала она из далека.

— Все нормально. Ты где?

— Я в парижском аэропорту.

— Ты уже вылетаешь?

Как будто они это не обсуждали, и она не посылала ему смску с номером рейса и датой вылета!

— Да.

— Ты прилетаешь в Домодедово?

— Шереметьево.

Обидно было до слез!

— Ты будешь часа через четыре, да?

— Угу, — слезы подступали.

— Слушай, ты прости, я не смогу тебя встретить. Не успею. У меня встреча назначена. Я не успею доехать в Шереметьево.

— У тебя все в порядке? — еще была какая-то надежда, что он не просто так не может ее встретить из-за какой-то там встречи. Ведь было же как-то, что он всех послал «в сад» и приехал к ней, потому что соскучился, потому что устал и хотелось прижаться к ней, такой родной, такой домашней! Ведь он же искренне говорил все эти слова?!

— Да-да, все нормально. Возьмешь такси, ладно? Я позвоню. Пока.

Послышались какие-то голоса, а потом телефон замолчал. Она еще какое-то время просидела с трубкой у уха. А потом присоединилась к выстроившейся очереди на посадку в самолет.

Все четыре часа полета, она то и дело поглядывала на временно замершее окошко телефона — ведь она сама поставила его на самолетный режим. И, тем не менее, все ей казалось, что вот сейчас он позвонит и скажет, что пошутил, что ждет ее в аэропорту с цветами.

А потом она искала его глазами в толпе встречающих, все еще лелея надежду, что он где-то здесь и сейчас бросится к ней. А потом она медленно брела по длинному стеклянному переходу на аэроэкспресс, все время оглядываясь: а вдруг он ее пропустил и стоит там с цветами? Почему обязательно с цветами? Не понятно…

В Москве пошел первый снег. Дашка любила снег, всегда засматривалась на крутящиеся снежинки. Но сейчас ее не трогали белые хлопья.

Она взяла такси от Белорусского вокзала и, усевшись на заднее сиденье, положила телефон рядом, чтобы не только услышать, но и увидеть, когда он зазвонит. Может он еще стоит в аэропорту в растерянности?!

Когда он зазвонил, сердце подпрыгнуло до самого горла, пришлось прокашляться.

— Привет, парижанка, прилетела? — Рянкин жизнерадостный голос окончательно вверг Дашку в беспросветную тоску.

— Да, — прохрипела она, горло душили слезы. Она сглотнула подкативший ком. — Да, все в порядке, долетела. Еду домой.

— Какие цветы на этот раз?

— Цветов нет.

— Ну ладно, самое главное встретил. Я не звонила, чтобы дать вам время нацеловаться…

— Не встретил, — оборвала ее Дашка.

— Как?..

— Вот так! У него важная встреча.

— Ааа… ну ладно… в субботу вечером? — вырвалось у Рянки, но потом добавила: — Ничего, позвонит попозже, раз занят на важной встрече, — Она была ошеломлена, но пыталась поддержать подругу. — А ты на чем?

— На такси.

— Как пробки?

— Стоим.

— Ну это как водится: снег в Москве — народное бедствие. А как Париж? — снова весело спросила Рянка, пытаясь отвлечь Дашку.

— Нормально. Нет, здорово. Но давай потом поговорим. Я тебе все расскажу, обещаю. Просто я очень устала.

— Ладно, целую, как будешь в норме — позвони.

Через три часа пробок, вымотавших ее окончательно, Дашка вошла в свою квартирку, втащив тяжеленный чемодан. Было непривычно тихо и пусто.

Разбирая чемодан, руки наткнулись на серую коробку. Она купила ему подарок, вернее им. Две чашки, разрисованные в импрессионистском стиле. Ей они так понравились, что она не удержалась и купила, попросив упаковать в подарочную упаковку. Она все размышляла, что он сделает? Отвезет одну чашку к себе, а одну оставит у нее? Или обе чашки поставит у нее в кухонный шкафчик над мойкой? Что бы ей больше понравилось?