Шрифт:
— Уж если вы не смогли, дорогой Ходсон, значит, никто не сможет!…
Гаррис развел руками.
— Да. Если не я, значит никто, — снисходительно подтвердил Ходсон. — Я расставил моих людей по базарам, молельням, по баням и торговым местам. Я нашел одного факира в Нуэирабаде. Замечательный факир! Старик не мылся с самого рождения — лет шестьдесят — и не стриг волос и ногтей на руках и ногах. Он спал на досках, утыканных острыми гвоздями, и в праздники подвешивался на несколько часов к столбу над жаровней с пылающими углями. Народ ходил смотреть на него и дивился его святости. За десять рупий старик принес мне целую груду перехваченных писем. Но я не смог прочесть ни одного. Непонятный восточный шифр, таинственные намеки, иносказания. «Закрытые глаза Вишну… Языки пламени над жертвенной чашей… Тысячерукая Кали, богиня мести…» Сам сатана сломит ногу в этой индийской чертовщине!…
Ходсон потянулся к водке, глотнул.
— Я поймал несколько душителей детей, сжигателей вдов. Но это всё пустяки. Старая Индия. Опасность в другом, джентльмены. Новая Индия страшна — та, которая идет на смену старой. Не изуверства фанатиков бояться надо нам в этой стране, а восстания народного.
Что-то похожее на легкий озноб прошло по спине Гарриса. Он отставил от себя стакан с ромом.
— Война уже идет. Уже льется кровь, — продолжал Ходсон. — Тайный сговор среди крестьян, условные знаки идут от деревни к деревне, сипаи шепчут непонятные слова, назначают сроки… О, этот тайный сговор, эта круговая порука, которой связаны все, кто идет против нас! О нем и представления не имеют в Европе… Надо разбить этот сговор!
— Попробуйте! — предложил Гаррис.
— Мусульман натравить на индусов. Пускай дерутся между собой, — усмехнулся лейтенант Франк.
— Старый способ, — спокойно сказал Ходсон. — Но он не всегда действителен. Борясь с нами, они стараются действовать сообща, мусульмане и индусы. «Бхай банд» называется это у них, — «братья одного дыхания»…
Маленькой нервной рукой Ходсон начертил на столе круг и замкнул его крепким решительным движением:
— Бхай банд!… Брат за брата!… Круговая порука!… На пытку идут, на казнь, а друг друга не выдают. Да вот, вспомните хоть эту историю в Барракпуре. Один сипай стрелял, другой покрывал, а третий весь полк призывал к неповиновению. И все трое назвались одним именем: Панди. Один — Мунгал-Панди, второй — Инсур-Панди, а третий — Баджонат-Панди. Поди разбери, кто главный зачинщик. В каждом полку не меньше десятка Панди, как у нас Джонсонов или Джэксонов. Панди — родовое индусское имя. Да вот странно: взяли троих Панди, а повесили только двоих. Третий исчез неизвестно куда. Произошла какая-то индусская путаница: кажется, казнили какого-то другого Панди, не того, кого надо было, или кто-то за него добровольно пошел на казнь, — разобрать невозможно. Известно только, что этот третий Панди бежал, и может быть, он и был главный смутьян. Он зубами перетер веревку — да, да, представьте себе, претвердую веревку из пальмовых волокон! — и бежал. И теперь ходит по деревням, по военным станциям, мутит райотов, солдат… Говорят, его только дней пять назад видели в Мируте. Каналью легко узнать по зубам, зубы у него…
— Зубы!
Легкий плетеный стул полетел в угол. Полковник Гаррис вдруг стремительно сорвался с места и побежал к двери.
— Что случилось, полковник?
Гаррис не отвечал.
— Это он!… Панди!… Главный Панди! — бормотал полковник, сбегая со ступенек террасы.
Задыхаясь, он бежал к солдатским линиям. Сержант-англичанин выскочил к нему навстречу.
— Джонсон!…
— Да, сэр!…
— Скорее, Джонсон!… Ведите ко мне этого бродягу!
— С вашего позволения, сэр… Я хотел доложить сэр…
Испуганный сержант едва шевелил губами.
— Потом доложите. Ведите мерзавца сюда…
— Он убежал, сэр!…
— Убежал?! — Кровь бросилась полковнику в лицо. Он схватился за пистолет. — Как он смог?… А стража?… Джемадара сюда!… Застрелю джемадара!…
— Вся туземная стража убежала вместе с ним, сэр.
— И стража? Будь я проклят!… — Гаррис расстегнул ворот кителя: он задыхался от ярости.
— Усильте посты! — приказал он. — И пригласите ко мне капитана Ходсона.
Глава восьмая
КРАСНЫЙ ЛОТОС
— Дорогу саибу!… Могущественному саибу!…
Деревня открылась сразу, как это бывает в Индии, заросли бамбука незаметно сменились бамбуковыми кольями, натыканными в землю вокруг загородок для скота. Крытые потемневшей соломой дома обступили лесную поляну.
— Дорогу саибу!… Могущественному саибу!… — Слуга бежал впереди, вровень с конем.
Ходсон привстал на своей одноколке.
— Саиб, саиб! — Ребятишки убегали прочь, увидев офицерскую упряжку.
Смуглый англо-индус в белом парусиновом костюме вышел Ходсону навстречу. Это был мистер Форстер, английский коллектор. Он только недавно обосновался здесь, в глухой деревне Доаба.
Ходсон велел собрать крестьян у круглого пруда, на деревенской площади.
В двух словах он объяснил коллектору, в чем дело. Нужно строить новый форт. Постройка форта требует камня, а камень надо возить издалека. Нужны люди, и не только люди, — буйволы и повозки.
Ходсон вышел на площадь, к пруду.
Райоты уже собрались. Они стояли неподвижно, понурив головы, как всегда.
— Мне нужно сорок человек, — коротко сказал Ходсон. — Молодых, — не старше тридцати. С повозками и с буйволами, — по паре на каждого.
Крестьяне топтались на лугу. Они молчали, но какое-то новое выражение заметил Ходсон на их лицах.
— Доставить сегодня же, — сказал Ходсон. — Не позже вечера.
Райоты расступились, пропуская кого-то.
Старик Рунават, хранитель воды, вышел вперед. Старик уперся палкой в землю, — сухую, потрескавшуюся от горячего ветра, от долгих дней без дождя.