Роберт Рождественский родился поэтом. Его интонацию не спутаешь ни с какой другой. В шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы, он заявил о себе громко, ершисто, обращаясь к своим сверстникам, "парням с поднятыми воротниками"
• • •
Льдины, растаяв,
становятся синью в реке.
Птицы, взлетай, становятся стаей упругой.
Дети,
рождаясь,
кричат на одном
языке.
заклиная взрослых людей
понимать друг друга!
МОТН»
Утро проползло по крышам,
все дома позолотив...
Первое, что я услышал
при рожденье,
был мотив.
То ли древний, то ли новый,
он в ушах моих крепчал
и какой-то долгой нотой
суть мою
обозначал.
Он меня за сердце тронул,
он неповторимым был.
Я его услышал. Вздрогнул.
Засмеялся
и — забыл!..
И теперь никак не вспомню.
И от этого грущу...
С той поры,
как ветра в поле.
7
я всю жизнь
мотив ищу.
На зимовье
стыну лютом,
охаю на вираже.
И прислушиваюсь к люлям.
к птицам.
к собственной душе.
К голосам зари багряным.
к гулу с четырех сторон.
Чувствую. что где-то рядом,
где-то очень близко
он!..
Зябкий, будто небо в звездах,
неприступный, как редут.
Ускользающий, как воздух.
Убегающий, как ртуть.
Плеск оркестров.
Шорох санный.
Звон бокалов.
Звон реторт...
Вот он'
Вроде бы тот самый!
Вроде бы.
А все ж —
не тот! •
Тот я сразу же узнаю.
За собою позову...
Вот живу и вспоминаю...
Может,
этим и живу.
• • •
Что же такое «мы»?
Мы -
из лесов безбрежных.
Мы -
из блокадной тьмы.
Мы —
из стихов сгоревших.
8
Из невысоких изб.
Песенного всесилья.
Mы
из бессмертья. Из
плоти твоей. Россия!
Мы от свинцовых розг
падали в снег с разбега.
Но - поднимались в рост,
звонкие, как победа!
Как продолженье дня.
шли
тяжело и мощно...
Можно убить меня.
Нас
убить невозможно!..
Что же такое
«мы»?
Веруя в пробуждены?,
взяв у земли взаймы
силу
в момент рожденья,
мы ей вернем сполна
все. что она давала.
Только б была она!
Лишь бы
существовала!
Мы проросли из нее.
будто трава степная...
Гибнет в печи смолье,
солнце напоминая... I
глядя в лицо огня,
я говорю тревожно:
можно
убить меня.
Нас
Убить невозможно!
9
ПАТРУЛЬ
На боках особняков
дымные подпалины.
Сладко катится листва вдоль Невы реки
Патрулем
идет матрос.
а к рукам припаяны
невозможной тяжести
гири-кулаки .
Ах. какая тьма ветров.
по эпохе веющих!
Ах. какая мешанина
лозунгов и лет!
Патрулем
идет матрос. осеняя верующих
распрекраснейшим крестом
пулеметных
лент.
БАЛЛАДА О Б Е С С М Е Р Т И И
Хотя гудят:
«Пора!» —
и 1ЯШНЫС валторны,
забудьтесь, тенора!
Остыньте, баритоны' .
Я расскажу теперь —
жаль, если не сумею,—
как наш товарищ пел
в двадцатом.
Перед смертью.
Он умер
для того,
чтоб мы не умирали...
Каратели
его.
израненного, брали.
Заржавленным прутом
испытывали силу.
Умаялись.
10
Потом
шмели рыть могилу...
Надутый, будто еж.
увешанный оружьем,—
«А может.
ты споешь?..» —
смеясь,
спросил хорунжий...
Луна ползла, как тиф.
Безжизненно.
Сурово...
И вздыбился мотив?
И прозвучало