Моя бабушка, к этому времени уже ушла на пенсию, и все свободное время посвящала теперь либо перестройке нашего дома, либо постройке на нашем огороде теплиц и парников.

В этом ей помогали местные мужички за спирт, которого у нее всегда было много, так как, даже уйдя с фанерного завода, у нее остались там хорошие связи, и достать чистого спирта для нее не было проблемой. То она начинала перестраивать нашу веранду, то пристраивала к дому новую кухню, то ей вдруг хотелось сделать теплицу с печкой, чтобы что-то выращивать круглый год, то переделывала подвал для выращивания грибов шампиньонов. Идей было множество, спирта тоже, и мужичков желающих заработать этот спирт так же всегда хватало, так что на нашем участке всегда кипела работа. Одним из таких мужичков-помощников, был ее друг Дмитрий Казаринов, изрядно любивший выпить, но с золотыми руками. Он ей во всем помогал и был частым гостем в нашем доме.

Но этой осенью я его невзлюбил и вот почему. В конце лета, мама купила мне морскую свинку, и я частенько выпускал ее погулять по комнате. И вот однажды я ушел гулять, а вернувшись, наткнулся на крыльце на как всегда выпившего Казаринова, который стоял с топором в руке. Он, увидел меня, и с гордым видом говорит: «Иди, посмотри на кухню, какую я огромную крысу зарубил! Она там еще лежит!».

Я, уже предчувствуя беду, захожу на кухню, и вижу свою любимую морскую свинку с отрубленной головой. У меня конечно истерика, Казаринов ничего не понимает, мама и бабушка успокаивают и обещают купить новую свинку…

Насилу тогда меня успокоили и через какое-то время Казаринов в знак примирения, подарил мне щенка дворняжки, но я все равно его с тех пор не особо жаловал. Хотя, потом, он, устроившись грузчиком в магазин, постоянно покупал мне мороженое, или конфеты, как только видел меня возле магазина.

Закончилась осень, незаметно пролетел декабрь, запомнившийся мне лишь моим днем рождения, который всегда проходил весело. Моя мама как всегда накупила всяких сладостей и лимонада. Я позвал всех своих соседских друзей и подруг и мы целый день ели, играли, опять ели, бегали на улицу играть и опять возвращались к столу. Вновь начались зимние каникулы.

1974 год

События в стране

1

В этом году впервые за всю историю Российской империи, обязательным стало для всех советских граждан, достигших 16-летнего возраста, где бы они не жили, на территории СССР, иметь паспорт. Обложка паспорта была тёмно-красного цвета с надписью «СССР», выполненной золотыми буквами, в верхней части, гербом СССР в центре и надписью «ПАСПОРТ» в нижней части. Паспорта не были ограничены по сроку действия. В 25 и 45 лет в паспорт вклеивалась новая фотография. Паспорт в СССР был «личным делом», которое всегда при тебе, где фиксировались фамилия, имя и отчество гражданина, дата и место его рождения, национальность, семейное положение, прописка, сведения о воинской обязанности. Иногда в паспорта даже ставились специальные отметки, например группа крови и резус-фактор, право на ношение оружия.

До 1990-го года вносились сведения и о наличии судимости, информация об отсутствии права нахождения ближе 101км от режимных городов, (отсюда кстати пошло выражение, — выслать за 101-й киллометр), сведения о предыдущем гражданстве лица. «Прописаться» и «выписаться» можно было, только лично явившись в «паспортный стол» в отделении милиции.

В марте этого года Л.И.Брежнев впервые заговорил о БАМе, а вскоре вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о строительстве Байкало-Амурской магистрали. Короткое, но звучное слово надолго входит в лексикон советских людей. Возможно кто-то еще помнит строчки из песни: «Слышишь, время гудит БАМ!

На просторах крутых БАМ!

И большая тайга покоряется нам». Строители, в основном молодежь, ехали на стройку и за «длинным рублем» конечно, но и за романтикой тоже. Все это чудесным образом соединилось, и народ трудился с энтузиазмом. Строительство основной части дороги, длиной более четырех тысяч километров, завершится лишь в 1984 году.

2

С апреля по июнь этого года картина «Джоконда» — возможно, самый известный портрет за всю историю человечества — проездом из Японии, где ее посмотрели 1,5 миллиона человек, остановилась в Москве и два месяца выставлялась в Пушкинском музее. Министр культуры СССР Екатерина Фурцева сделала невозможное, чтобы советские люди увидели шедевр: благодаря ее энергии была изыскана огромная страховая сумма (100 млн. долларов) и по ее личному заказу изготовлен специальный пуленепробиваемый футляр для экспонирования «прекрасной флорентийки».

Очередь на вход в Государственный Музей Изобразительного Искусства им. Пушкина, в мае-июне этого года, приобрела воистину эпические масштабы. Люди стояли по 7-8 часов. Советский народ, разумеется, очередями запугать невозможно. Выстаивали — ночь, утро, день, — чтобы в непрерывном потоке пройти мимо картины. 10-15 секунд на общение с шедевром небольшого формата (77х53см), один долгий взгляд. Приближаясь, начинали смотреть в бинокли, «впивались глазами», стараясь запомнить свои впечатления. Некоторые пытались задержаться, вцепившись в перила-ограждения, и тогда милиционер делал им замечание — поток не должен останавливаться. Оглядываясь, люди шептали: «прощай, Джоконда». Те, кто помоложе или настроены более оптимистично — «до свидания, Джоконда».

Это было последнее замечательное деяние Екатерины Фурцевой на посту министра культуры СССР: осенью этого года ее не стало.

3

В начале 70-х нашим городом на Неве, правил всесильный Григорий Романов, человек, которого считали ближайшим преемником Брежнева, номером 1 в списке партийных наследников.

В этом году Романов выдавал замуж свою младшую дочь Наталью. На следующий день после свадьбы в немецком «Шпигеле» появилась статья, которую пересказали радиостанции: «Свобода» и «Голос Америки». Суть статьи сводилась к тому, что свадьбу дочери, Григорий Романов, пользуясь неограниченной властью, устроил не где-нибудь, а в Таврическом дворце, где в то время располагалась Высшая партийная школа. В Политбюро посыпались письма возмущенных коммунистов. Особенный гнев вызвала тёмная история сервиза из Эрмитажа, который Романов якобы получил из рук директора Эрмитажа Пиатровского, а после свадьбы вернул в хранилище изрядно побитым.