Делить все, чем богат,

Я был бы с вами рад!

Но посылали вы

Сюда лишь только тех,

Кто с ног до головы

Укутан в темный грех.

Ведь правда было так?

Труби, норд-ост могуч.

Что райских птиц косяк

Летит меж снежных туч!

Косяк безгрешных душ

Ему наперерез.

Пути, зима, завьюжь!

В снегах Эрцинский лес.

В снегах Эрцинский лес,

В снегах Эрцинский лес,

Чьи корни до сердец,

Вершины до небес!

110

МЕТЕЛИ НАЛЕТЕЛИ

Метели

Налетели,

Окошки запотели,

Пупырышки на теле...

Мы скорбны, мы угрюмы,

Я знаю ваши думы,

Когда морозный сон

Сошел на стадион, нагой, как полигон.

И стынут на бульварах, оградах и заборах,

На складах, на амбарах, вокзалах и соборах

Промерзлые пласты звенящей пустоты,

Павлиний хвосты, нет тела у которых.

И сам ты как кристалл, который отблистал.

О ты, студеных скал ничтожная частица,

Во что бы превратиться сегодня ты мечтал?

В мехов пушистый ворох?

— Нет!

В топливо в моторах?

— Нет!

В динамит и порох!

111

ПОДСОЛНУХ

1

Сонм мотыльков вокруг домовладенья

Порхал в нетерпеливом хороводе,

Но, мотыльков к себе не допуская.

Домохозяин окна затворил,

И мне, судьбой дарованному гостю,

Открыл он двери тоже неохотно.

Я понял, что ночное чаепитье

Организовано не для меня.

Я это понял.

Что же было делать?

Вошел я.

Сел к столу без приглашенья.

Густое ежевичное варенье

Таращило засахаренный глаз;

И пироги пыхтели осуждая;

И самопар заклокотал, как тульский

Исправник, весь в медалях за усердье, —

Как будто б я все выпью, все пожру!

— Она приехала! — сказал художник.

И вот я жду: поджавший губки ангел.

Дыша пачулями, шурша батистом.

Старообразно выпорхнет к столу.

112

Но ты вошла...

Отчетливо я помню,

Как ты вошла — не ангел и не дьявол,

А теплое здоровое созданье.

Такой же гость невольный, как и я.

Жена ему?

Нет!

Это толки, враки.

Рожденные в домашнем затхлом мраке,

Ему, который высох, точно посох.

Вовек не целовать такой жены!

Я это понял. Одного лишь только

Не мог попять: откуда мне знакомы

Твое лицо, твои глаза, и губы,

И волосы, упавшие на лоб?

Я закричал:

— Я видел вас когда-то,

Хотя я вас и никогда не видел.

Но тем не менье видел вас сегодня.

Хотя сегодня я не видел вас!

И повторяя:

— Я вас где-то видел,

Хотя не видел...

Чаю?

Нет, спасибо! —

Я встал и вышел.

Вышел на веранду.

Где яростно метались мотыльки.

Ты закричала:

— Возвратитесь тотчас! —

Я на веранду дверь раскрыл широко,

Л. Мартынов

113

И в комнату ворвалось сорок тысяч

Танцующих в прохладе мотыльков.

Те мотыльки толклись и кувыркались,

Пыльцу сшибая с крылышек друг другу,

И довели б до головокружения,

Когда б я не глядел в твои глаза.

2

Не собирался он писать картину,

А вынул юношеские полотна

В раздумий: нельзя ль из них портянки

Скроить себе? И тупо краску скреб.

Затем его окликнули соседи.

Надевши туфли, он пошел куда-то.

Оставив полотнище на мольберте

И ящик с красками не заперев.

Заманчивым дыханием искусства

Дохнули эти брошенные вещи,

И я — хотя совсем не живописец —

Вдруг ощутил стремленье рисовать.

Тут маковое масло из бутыли

Я вылил, и на нем растер я краски.

И, размягчив в нем острый хвостик кисти,

Я к творчеству бесстрашно приступил.

Тебя я рисовал.

Но вместо тела

Изобразил я полнокровный стебель,

А вместо плеч нарисовал я листья,

Подобные опущенным крылам.

И лишь лицо оставил я похожим