– Алло.

– Ты уснул там что ли? – недовольно буркнул Пашка.

– Нет, я просто…

– Мы идем или нет?

– Да, да. Давай встретимся через десять минут на остановке?

– Идет, – согласился Пашка.

Я положил трубку и крикнул маме, что ухожу. Она возилась на кухне, дожидаясь отца, который почему-то сегодня задерживался.

– Не задерживайся, пожалуйста, слишком долго, сынок, – попросила мама.

– Ма! – одернул я ее. Маленький я, что ли?

– Сеанс закончится, и сразу домой! – не сдавалась мама. Я оделся и выскочил из дома, пока мама не придумала, как меня задержать. На фильм мы так и не попали – кассирша, продававшая билеты, потребовала у нас паспорта, так как сеанс поздний, а мы без сопровождения взрослых. Мы попытались обмануть тетку, мол, нам уже есть восемнадцать, но та потребовала предъявить документы.

– Ладно тебе! Чего скис?
– Пашка с аппетитом жевал попкорн. – Ну, не попали на сеанс, ну, и что, умереть теперь с досады, что ли? В конце концов, сами виноваты – надо было идти пораньше!

– День сегодня не задался. В любой другой нас бы пустили, – мрачно подытожил я. Пашка озадаченно посмотрел на меня, но промолчал. Минут сорок мы слонялись по улице, пока Вика – двоюродная сестра Пашки, не начала стучать зубами от холода, к тому же пошел снег, который таял, не успев коснуться земли. Под ногами хлюпала мерзкая, скользкая жижа, и я шагал осторожно, опасаясь поскользнуться.

– Кем ты выходишь в четверти? – поинтересовалась у меня Вика, когда мы шли к автобусной остановке.

– Э-м-м… Не знаю… По биологии, скорее всего, будет тройка, – замялся я. Мне вдруг стало неловко от того, что я так плохо учусь. Вернее, неловко признаваться в этом. Дело в том, что не так давно я впервые посмотрел на Вику как на девушку, но не смел показать этого ни словом, ни жестом. Пашка открутил бы мне голову, узнай он, что я неровно дышу в сторону его четырнадцатилетней сестры, пусть я и старше ее всего на год. Сам виноват – не стоило на каждом шагу выпячивать напускной интерес ко всяким Светкам Болотовым и ей подобным.

– Всего одна? – воскликнула девушка. Я кивнул, не поворачиваясь к ней. – Значит, ты почти хорошист! – снова воскликнула Вика с непонятным мне восхищением, но мне было приятно. Я позволил себе слабую улыбку.

– А я почти отличник! – встрял Пашка. – Почему-то меня ты не хвалишь! – возмущался друг, но я понимал, что он всего лишь шутит. – Нет, вы посмотрите на нее! – не унимался Пашка. Вика не оценила шутки – громко цокнув языком, девушка отвернулась от нас, делая вид, что разглядывает витрины магазинов. – Честно говоря, я не хотел ее брать с нами, - шепнул мне Пашка, когда мы ехали в автобусе, - но матушка заставила меня – возьми ее с собой, ни то тетя Нина обидится на меня!

– Ничего, она прикольная, - заверил я друга, и совсем уже ни к чему добавил: - Я рад, что она пошла с нами.
– Пашка, конечно, же, насторожился:

– Чему это ты рад? Не втюрился ли ты часом в мою сестру?

– Нет! Нет! – спохватился я. – Ты же знаешь, что мне Светка нравится!

– Ага, нравится она тебе! – захохотал Пашка. – Знаю я, для какого дела ты за ней волочишься! Да ладно, насчет Вики я пошутил. Я знаю, что ты не козел.

Я едва не подавился собственной слюной. Зачем он так? Неужели специально сказал это, ибо догадался, что Вика нравится мне? Огорчение в моей душе сменилось негодованием – в конце концов, что с того, что Вика симпатична мне? Совращать я ее собираюсь, что ли? Не помню, как попрощался с друзьями, когда мы вышли из автобуса – так я был расстроен. В моей голове совершенно не было мыслей, когда я волочился по дороге – ноги, словно сами по себе двигались, совершенно самостоятельно, и я как будто не управлял ими. В любой другой день это открытие позабавило бы меня, но не сегодня.

Войдя в подъезд, я лениво поднялся на свой этаж, попутно буркнув «здрасьте» соседке. Она как-то странно посмотрела на меня. Удивительно, что я заметил это, ведь я вообще ничего не замечал. Подойдя к двери, я позвонил в звонок, так как ключей у меня с собой не было. Мне не спешили открывать. Я позвонил еще раз, и еще, затем стал громко тарабанить кулаком в дверь. В груди как-то непривычно и неприятно похолодело. Наконец, замок щелкнул, и дверь неуверенно приоткрылась, я распахнул ее и едва не сбил с ног Нютку.

– Тебя не учили спрашивать, кто стоит за дверью или тебе все равно, кого впускать в квартиру? – сходу налетел я на сестру. Между прочим, вполне справедливо. – Где мама с папой? – поинтересовался я, так как, пройдя в квартиру, я обнаружил непривычную тишину.

– Я одна, – пролепетала Анька. – Мама…- тут голос девочки дрогнул, и она заплакала, тихо так, не по-детски. Я подбежал к ней и стал трясти ее за худенькие плечи:

– Что? Что с мамой? Отвечай же! Ну?

– Нет, она… Папа… Ему стало плохо. У него кровь шла из носа.- Нютка всхлипывала и задыхалась, поэтому говорила прерывисто и не очень внятно. – Двое мужчин привели его домой. Потом мама вызвала скорую, врачи осмотрели его и увезли в больницу. Мама поехала с ним, а меня оставила дома, сказала, чтобы никому не открывала, пока не дождусь тебя.