Утром следующего дня я снова отправился в клинику. После ожидания в коридоре, меня проводили в палату, которую я заранее оплатил – я не хотел лежать в общей, где помимо меня будут находиться еще несколько больных.

Моя палата представляла собой маленькую светлую комнату с кроватью, тумбочкой, двумя креслами – наверно, для посетителей, и телевизором. Я распаковал привезенные вещи, переоделся и уселся на кровати, в ожидании дальнейшей участи.

Спустя час, в палату вошла молодая медсестра с кучей каких-то пробирок и флаконов.

– Нужно взять необходимые анализы для подготовки к операции. – Вежливо пояснила она. Я согласно кивнул. Нужно, так нужно.

В клинике я провел около месяца.

Глава 10.

Жарко! Как же жарко! Воздух, казалось, укрыл мое тело теплым, ватным одеялом. Солнце пекло с завидным усердием, будто пытаясь поджарить город на медленном огне. Даже дышать было неприятно – настолько горячим был июльский воздух.

Я почувствовал радость, близкую к счастью, когда наконец-то дошел до своего гаража. Забравшись в машину, я первым делом включил кондиционер. Мое тело постепенно стало охлаждаться. Как хорошо! Можно ехать.

В отделе кадров меня попросили немного подождать. Немного растянулось почти на час. Я устал ждать, и снова постучал в дверь.

– Я ведь просила подождать! – недовольно заворчала кадровичка, когда я заглянул в кабинет.

– Я только хочу оставить заявление, – спокойно ответил я.

– Какое заявление? – женщина, наконец, оторвалась от кипы бумаг, которые перебирала, и перевела взгляд на меня. – А-а-а. Это вы - Никитин Сергей Александрович?

– Да.

– Пройдите, – она жестом пригласила меня подойти к ее столу. – По какой причине вы хотите уволиться?

– По состоянию здоровья, – соврал я. Я провел в клинике месяц, и мои коллеги с пониманием отнеслись к этому. Я мог бы работать здесь и дальше, и с удовольствием работал бы, если б был свободным человеком. Моя миссия выполнена, и теперь я должен свалить из этой фирмы.

Но не только это заставило меня в спешке написать заявление об увольнении… Выйдя из больницы, я узнал о том, что директор фирмы – Князев Игорь, попал в больницу в результате нападения. На мужчину напали во дворе его дома.

В новостях говорили, что в Князева выстрелили из пистолета. Из этого становится понятно, что это не разбой и не хулиганство, а попытка устранить мужчину. И вот, что я скажу – меня терзают смутные сомнения…

– Ну, хорошо,– вздохнула кадровичка. – Заявление подписано?

– Да.

– Тогда оставляйте.

– Спасибо.

Положив листок на стол, я покинул кабинет.

Я неспешно шагал по коридору.

– О, Сергей! – окликнул меня Алексей.

– Привет, – поздоровался я.

– Как ты? Слышал, ты увольняешься?

– Уже. Только что оставил заявление.

– И как же ты теперь? – в голосе Лешки я услышал: «На что ты теперь будешь жить, болван?»

– Как-нибудь, – пожал я плечами и засмеялся. Что я ему должен ответить? – Снова займусь заказами. Буду работать сам по себе, как раньше, – нашелся я.

– А-а-а. Ну, понятно. Ладно, выздоравливай,– пожелал мне Лешка.

– И ты не болей, – ответил ему я, и заковылял дальше. В кармане моих брюк задзынькал телефон.

– Да, – ответил я Нютке.

– Сергей, ты где? Долго еще будешь?

– А что? – не очень приветливо ответил я. Анькина чрезмерная опека раздражала меня.

– Тут к тебе приходили недавно. Вернее, только что, – сбивчиво затараторила Нютка.

– Кто приходил?

– Девушка какая-то.

– Что за девушка? – совсем растерялся я. Неужели так сложно нормально объяснить?

– Она не представилась, – выдала Анька. Она еще и острит!

– А зачем пришла, она тоже не сообщила? – язвительно спросил я. – Просто постучала в дверь, постояла на пороге, а затем ушла?

– Нет. Она…. Понимаешь, она очень удивилась, увидев меня, а когда я сказала, что я твоя сестра, она засмеялась, и ответила, что у тебя нет сестры. Еще она назвала меня маленькой лживой сучкой. А потом ушла.

– Да уж, – невесело хохотнул я. – Ладно, приеду – разберемся, – торопливо сказал я Нютке, и положил телефон в карман.

Илона… Конечно, это она. Я никогда не рассказывал ей о Нютке, поэтому она даже не знает о ее существовании. Наверняка, приняла Аньку за какую-нибудь девицу, и приревновала, глупая.