– Я только рад, - улыбнулся я, и, предложив ей взять меня под руку, повел к нашему столику.

– Скажу тебе один секрет, - заговорчески шепнула она мне, когда официант ушел, приняв у нас заказ. Видимо, она поняла, что я заметил ее неловкость.

– М-м-м, я весь во внимании.

– Я никогда не была в ресторане раньше!

– Никогда-никогда? – наигранно удивился я, притворившись, что ни за чтобы не поверил. Хотя, конечно же, поверил.

– Никогда. Так что, поправляй меня, если что буду делать не так.

– Расслабься. Обрати внимание на присутствующих здесь – никому нет до нас никакого дела.

– И правда, - согласилась она. – Мы с мужем редко куда ходили. Мы поженились еще студентами, и денег совершенно не хватало на развлечения, а уж на рестораны – там более. Но мы мечтали, что вот заработаем, поднимемся на ноги, и будем жить в свое удовольствие. Но, увы… Нашим мечтам не суждено было сбыться. Ой, прости, пожалуйста. Нашла тему для беседы!

– Как это случилось? – спросил я. Не из любопытства, просто мне показалось, что Юле хотелось бы выговориться.

– Автомобильная авария. Мы ехали со дня рождения друзей. Артем был немного выпившим. Я уговаривала его взять такси, но он ответил, что не настолько пьян, и уверял меня, что справится. Он еще три недели боролся за жизнь, а вот Данилка – наш сын, погиб на месте. Он сидел на заднем сидении, и не был пристегнут.

– Это ужасно, - искренне посочувствовал я. Я и представить себе не мог, какого это – терять любимого человека, а уж тем более ребенка. Я похоронил Илону, но я не любил ее, и истинная боль утраты мне незнакома.

– Да. А ты был когда-нибудь женат? – спросила Юля.

– Был, - честно ответил я. – Моя жена… Она умерла.

– Ох…

– Она болела, - опередил я ее вопрос о причине смерти Илоны.

– Сочувствую, - вздохнула Илона.

– Верю, - улыбнулся я. Кто, как не она может посочувствовать в данной ситуации? Сочувствую – означает, я чувствую твою боль.

– А дети? – задала она вопрос, которого я боялся.

– Детей у нас не было, - соврал я. Господи, зачем я солгал? А с другой стороны – что я должен сказать? Признаться, что отказался от собственного сына? Юля, похоронившая ребенка, никогда не поняла бы меня.

Вот и приехали…

– А-а-а.

Мы долго говорили о том, и сем. Юля рассказала мне о себе, о том, что училась на историка, но после гибели семьи кардинально изменила жизнь. Она решила посветить себя заботе о животных.

– Они давали мне силы жить дальше, - призналась она мне. – Животные напоминают нам о том, что все мы живые существа. Животные ведь тоже могут болеть, страдать, умирать. И любить, они, кстати, тоже умеют. Так что, не сомневайся – Чинчо любит тебя до потери пульса! Взяв его, ты обрел верного друга.

С того вечера мы с Юлей стали часто встречаться. Правда, наши отношения никак нельзя было назвать романтическими. Мы много общались, гуляли, ходили в кино, и пару раз даже смотрели фильмы у нее дома. Но на этом все – ни поцелуев, ни даже намеков на то, что наши отношения могут иметь развитие и шанс на продолжение. Эта неопределенность несколько угнетала меня.

Все выяснилось однажды вечером, когда Юля пригласила меня на свой день рождения. Помимо меня были приглашены друзья Юли и родная сестра, которым она представила меня, как своего очень хорошего друга.

Но даже не это заставило меня потерять надежду на то, что у нас может что-то получиться. По завершению вечера, Юля поблагодарила меня за то, что не отказался прийти поздравить, а на прощание заявила:

– Я счастлива, что у меня есть такой друг, как ты. Ты ведь не против того, чтобы быть друзьями?

Глава 30.

– Друзьями? – переспросил я, будто впервые слышал это слово, будто не понимал, что именно хотела она сказать. Что значит быть друзьями? С друзьями пьют пиво и ходят на рыбалку, с друзьями смотрят футбол и говорят о женщинах, а еще на друзей всегда можно положиться в трудную минуту. Понимает ли она, о чем просит?

– Да, я знаю, это не то, чего бы ты хотел. Я все понимаю. Просто… Просто, мне нужно время. Время, чтобы прийти в себя, понимаешь? Конечно, может показаться, что два года это достаточный срок, но не для меня. Я хочу, чтобы ты дал мне время.

– Я все понимаю, - сказал я, стараясь не показывать того, насколько сильно был разочарован. – Тем более, у меня есть, что рассказать тебе. Это может определить твое отношение ко мне.

Я прочистил пересохшее горло, и отвернулся от Юли. Сейчас для меня был совершенно невыносим пытливый взгляд ее чистых, искренних глаз. Я просто не мог смотреть в них. Я смотрел поверх ее головы, разглядывая картину на стене, которую раньше никогда не замечал, и даже разглядел обои. Они были нежного, бледно-персикового цвета с прозрачным, почти невидимым рисунком.