как она замужем. Милые, простые люди, очень любящие искусство вообще, мои стихи

в частности. Петр Маркович все хворает, нервничает. Жаль его. И заработки скверные

совсем.

А мы встречаем весну. 3 градуса в тени, таянье дружное. С таким удовольствием

пойдем, как только вскроется лед, на речку ловить ло- сосек. Читать ничего не хочется,

когда чувствуется весна, да и книг нет. Все, что привезли с собою, прочитано давно. На

днях у нас был гость — директор Госуд<арственного> завода инженер А. К. Эссен, наш

друг с 1920 г. Провел два дня. Погуляли в парке у моря, почитали многих поэтов. А так

мы месяцами никого не видим, да и не очень грустим об этом: зимою столько всегда

вокруг людей в путешествии! В Белграде все дни были расписаны дней за 10-12

вперед. Принимали всюду воистину по-царски. В одном Белграде более 80 чел<овек>

хорошо знакомых, а сколько мельком!

Итак, жду от Вас 15.IV письма. Сообщил Вам все новости. Теперь очередь за Вами.

Фелиссь Мих<айловна> и я Вам, Вашему мужу и Асе сердечные шлем приветы.

Прошлой осенью послал Вам стихи для М<акара> Дмитриевичах «Ночь на Алтае».

Получили ли? Целую Ваши ручки.

Всегда Ваш

Игорь

54

5 мая 1931 г. То11а, 5.У. 1931 г.

Дорогая Августа Дмитриевна, Вашу открытку и письмо я получил, благодарю Вас.

Мы с женой радуемся выздоровлению Вашего мужа (сообщите, пожалуйста, его имя-

отчество).

Наступает весна, появляется травка и подснежники, лед прошел, прилетели

скворцы, но в горах у нас еще много снега. Мы уже ходили на речку ловить рыбу, уже

поймали четыре лососки: 3 У2, две по 1у 3/4. Очень хороша весна у нас на севере, а вот

в Югославии жаловались нам, что совсем весны не видят: сразу после зимы лето. Я

доволен, что не на юге живу: было бы очень досадно жить без весны.

94

На днях читал вторую корректуру своей книги «Классические розы», выходящей в

Белграде. Масса убийственных опечаток. Я принял меры, чтобы их впредь не было, но

это очень трудно бороться с безграмотностью так называемых «интеллигентных»

корректоров. Сколько огорчения причинили мне за эти годы издатели в Берлине!

Напр<имер>, сборники «Фея Ею1е», «Менестрель», «Миррэлия» полны невероятных

ошибок. Сообщаю Вам стихи «Ночь на Алтае»:

На горах Алтая,

Под сплошной галдеж,

Собралась, болтая,

Летом молодежь.

Юношество это Было из Москвы.

И стихи поэта Им читали Вы.

Им, кто даже имя Вряд ли знал мое,

Им, кто сплел с другими Все свое житье...

Ночь на бивуаке.

Ужин из ухи.

И костры во мраке.

И стихи, стихи!

Кедры. Водопады.

Снег. Луна. Цветы.

Словом, все что надо Торжеству мечты.

Ново поколенье,

А слова ветхи.

Отчего ж волненье Вызвали стихи?

Отчего ж читали Вы им до утра

В зауральской дали В отблесках костра?

Молодежь просила Песен без конца:

Лишь для русских - сила Русского певца!

Я горжусь, читая Ваше письмецо,

Как в горах Алтая Выявил лицо...

ТоПа, 1929. («Сегодня», Рига)

Стихи вошли в «Классич<еские> розы». Туда вошли стихи 1922— 30 гг. Всего 160.

Целую Ваши ручки. Ф<елисса> М<ихайловна> и я шлем Вам и мужу Вашему

искренние свои приветы. Итак, жду от 15.У письма.

Всегда Ваш

Игорь

Р. Б. Только на днях отделался от жестокой невралгии правой стороны головы.

Ежедневно от 11 у<тра> до 3 дня. Очень изнуряло.

55

5

июня 1931 г.

ТоПа, 5. VI. 1931

Дорогая Августа Дмитриевна!

Письмо Ваше своевременно получил, — благодарю Вас. Время летит очень быстро,

— вот уже весна почти прошла. Погода все время меняется: то грозы, то град, то

чудные жаркие дни, то хмурые и холодные. Сейчас, напр<имер>, 6 град<усов> тепла. В

горах все еще снег. Думаю, Ася уже приехал к Вам, и Вы рады. Радостно радости

ближнего. Что касается Эссена, это тот самый. Он приветствует Фед<ора>