По всей Франции люди уходили из родных домов и вступали в партизанские группы. На юго-востоке страны такие отряды назывались «маки» — «лесная чаща». Члены этих отрядов стали символом французского патриотизма. Разношерстное собрание отдельных маленьких группок в холмах постепенно становилось все более организованным. Сердце Люка преисполнялось гордостью всякий раз, как до него долетали слухи об очередном акте саботажа против немцев. Порой навредить удавалось лишь по мелочи, порой они мешали врагам исполнить тот или иной приказ. Убивали фашистов маки редко, но все же иной раз случалось и такое.

— Так та записка была от вас! — осенило Люка.

— Записка? — переспросил Лоран.

Пекарь покаянно кивнул.

— Мне не следовало ее подбрасывать, слишком опасно. Но я так гордился вами в тот день, когда вы отключили фонтан!.. Сердце пело при мысли, что фрицам приходится пить ту же воду, что пьют наши лошади, ослы и прочая скотина.

— Просто шальная выходка, — признался Люк.

— Весьма удачная.

Люк пожал плечами.

— Я заметил, что наши девушки лукаво улыбаются всякий раз, как немцы начинают посматривать в их сторону… а эти негодяи вечно на них таращатся, — с отвращением добавил он.

Фугасс невесело рассмеялся.

— Мне твоя идея понравилась. А во второй раз вы вообще заставили их убраться восвояси.

Лоран засмеялся.

— Я хотел обставить это как-нибудь подраматичней, но Люк возразил — нет, надо действовать просто и быстро.

Люк молча кивнул, а Лоран продолжал:

— Люк знал одно высохшее дерево. Сказал, если мы его свалим, все будет выглядеть так, словно оно просто само по себе упало. Еле-еле втроем справились.

— Чистая работа, — похвалил Фугасс. — Никто ничего не заподозрил.

— Вы, похоже, вели учет, месье Фугасс, — заметил Люк. — А я вас даже не замечал.

— Подчас мы невидимы именно потому, что всегда на виду, — загадочно заметил пекарь.

— По принципу — на виду, но не видны?

— Именно.

— Вы никому не доверяете, — промолвил Люк.

— Я бы сказал — ни единому человеку, но видите, я доверяю вам — уж коли открылся.

— Почему?

— Почему я вам доверяю? Или почему открылся?

Люк сощурился.

— И то, и то.

— Я хорошо знаю ваши семьи, а яблоко от яблоньки далеко не падает. — Пекарь слегка наклонил голову. — Я сражался бок о бок с Якобом в прошлой войне. Он хороший человек, смелый. Всегда присматривал за нами, юнцами.

Сколько раз Люк слышал подобные истории!

— Однажды он спас мне жизнь. И я не забыл, хотя мы с ним никогда об этом не говорили. Так что теперь я обязан спасти жизнь тебе.

— Спасти мне жизнь? — Люку стало забавно.

Фугасс промолчал. Ответом стали его решительно стиснутые челюсти.

Люк набрал в грудь воздуха.

— Почему вы открыли вашу тайну?

— Говорю же — чтобы спасти тебе жизнь. Или хотя бы попытаться. Я могу защитить тебя лучше, чем твой отец.

— О чем вы? — Люк устал после долгого дня в полях. Ему хотелось вернуться к семье, вымыться, выпить вина.

— Уходите к нам — оба, — напрямик выложил Фугасс. — Нам нужны крепкие молодые люди, отказавшиеся склониться перед немцами и новыми законами правительства Виши.

— Мы? — спросил Лоран. — Но что мы можем?

— Дать отпор угнетателям. Когда мы покорны, врагам не надо даже убивать нас — мы сами отдаемся им в рабство. Вы хотя бы представляете себе размах немецких реквизиций? Они берут не просто провиант. Еще и оборудование — а следом придет черед лошадей. Немцы крадут все, чем мы живем. Без лошадей — как нашим земледельцам вспахать поля? В Париже голод, но почти весь наш урожай уходит в Германию. А французские дети тем временем умирают.

Пекарь вздохнул.

— Простите. Я не хочу произносить долгих речей. Но это важно. Особенно для тебя, Люк.

— Почему для Люка? — поинтересовался Лоран. Если он и обиделся, то никак этого не показывал.

Фугасс поднял брови.

— Из-за его внешности. Более того, ты ведь знаешь, что он говорит по-немецки.

На лице Лорана появилось настороженное выражение.

— Мы с ним всю жизнь дружим. Конечно, знаю! Хотя мне очень интересно, откуда знаете вы.

Фугасс перевел взгляд на Люка.

— Твой отец мне все рассказал.

Люк вихрем развернулся к нему.

— Что вам известно?

— О чем он говорит, Люк? — недоуменно спросил Лоран.

Люк ткнул в пекаря пальцем.

— Месье Фугасс, ваша тайна со мной в такой же безопасности, как и моя с вами. Но меня не надо спасать. Я сам способен о себе позаботиться. Более того, я должен заботиться и о семье.

— Слишком поздно, Боне.

— Что? — Люк вскочил на ноги. — Поздно? Что вы имеете в виду? — Только тут он заметил, что за спиной у него выросло трое незнакомцев. Лица их были скрыты за сетками, какими пасечники защищаются от пчел. Глаза Люка расширились от изумления. — Кто вы такие?