Думы, думы…Незаметно для себя Микулай задремал, а затем уже крепко спал.

***

Светало. Начальник заставы и дежурный бодрствовали. Туда-сюда вышагивал у ворот постовой, наблюдал, прислушивался вокруг.

Вот проснулись аисты в гнезде над сараем заставы, защелкали своими клювами. Запели петухи друг за другом в ближайшей деревне.

Вдруг зазвонил телефон.

– Слушаю, я - Москва, - ответил дежурный заставы, командир отделения сержант Хасиев, взяв трубку.
– Кто? Ты, Пудов?

– Я это, я. Третья вышка, Пудов. Немецкие солдаты режут заградительную проволоку на границе!

Хасиев, бросив трубку, побежал в канцелярию. Доложил лейтенанту Гамаюну о ситуации на границе. Начальник заставы тотчас приказал разбудить пограничников по тревоге.

– Застава, к бою!
– громко закричал дежурный.

Спящие сладко пограничники вскочили, быстро оделись, заряжая на ходу оружия, заняли окопы.

Бежавший изо всех сил Микулай услышал длинный телефонный звонок, схватил трубку.

– Слушаю! Третья вышка? Ты, Георгий?

– Товарищ старшина, это я, Пудов. Немецкие солдаты переходят границу. В десятой заставе идет бой. По всей границе с той стороны взлетают ракеты.

Кудряшов подошел к окну. В светлеющем небе горят красные ракеты. Одни, сгорая, падают вниз, другие, одна за другой, взлетают. В это самое время прогремел пушечный выстрел, третья вышка вспыхнула и скрылась в дыму. Микулай, неожиданно для себя, закричал:

– Георгий! Георгий! Пудов!

Когда дым чуть рассеялся, он увидел, как из падающей вышки выпрыгнули двое. Кудрящов немедленно побежал в канцелярию и столкнулся с выходящим оттуда начальником заставы.

– Старшина, врага сейчас же задержать!
– громко прокричал Гамаюн и побежал в сторону окопов.

Кудряшов открыл склад с оружием, приказал двум поварам нести ящики с гранатами и патронами в окопы. В этот момент снаряд, просвистев, упал во двор заставы и со страшным грохотом взорвался. Затем снаряды, оглушив все вокруг, стали падать один за другим.

– Быстрее несите! Вдруг попадут в склад!
– поторопил старшина поваров.

Услышав голос Микулая, пограничник из комнаты заставы позвал на помощь:

– Товарищ старшина, старшина!

Старшина побежал на голос. Ваня Сорокин, повесив на себя четыре коробки с обоймами, тащил пулемет «максим». Старшина, схватив пулемет, побежал в сторону блокгауза.

На границе начался настоящий бой. Пули летели как стаи. Взрывались снаряды, взметая огонь и землю. Вокруг все грохотало. свистело, вздымалось. Осколки снарядов осыпали брустверы.

Ваня Сорокин подносил Кудряшову пулеметные ленты, ящики с патронами. Он остался один. Пулеметный расчет на границе. Сражается с врагом, напавшим на Родину, огнем отвечая на огонь, защищая границу.

Старшина Кудряшов, Ваня Сорокин, пограничники в окопах, с оружием в руках готовы встретить врага. Совсем недалеко от окопов, как в мирное время, чуть колышется цветущая рожь. Кудряшов, заметив, как, пригибаясь, в их сторону бежит человек, схватился за пулемет. Когда почти готов был уже нажать на гашетку, он узнал Пудова.

– Это же Георгий! Быстрее! Быстрее! Ах, Георгий!
– обрадовался старшина.

Пудов на заставе был самым высоким. Старшина не раз мучился, пока его оденет-обует. Любая шинель выше колен, рукава - до локтей. И все приходилось шить на заказ.

Пудов спрыгнул в окоп, смахнул широкими ладонями пот, катящийся градом со лба.

– Эх, родные, это не провокация, - сказал он со вздохом, - кажется, проклятые немцы начали войну. Вон, как рвутся. Нет, это не провокация...

Неожиданно на границе бой стих. Все поняли: наряд пограничников, не отступив ни на шаг, сложил головы.

Чуть спустя, все услышали немецкое пение.

Затем за высокой рожью показались и сами немцы, которые поднимались к заставе.

– Без моей команды не стрелять!
– сказал старшина.

Пудов взял на прицел идущего впереди строя немецкого офицера.

В окопах за шоссе - лейтенант Гамаюн. Там уже заработали пулеметы, но Кудряшов пока выжидал. Враг все ближе и ближе. Офицер, что на прицеле Пудова, шатался из стороны в сторону. Он был пьян. Кричал, вскидывая руки: «Хайль!». А солдаты за ним дружно повторяли.

Вот уже из ржи показался третий ряд фашистов.

– Огонь!
– закричал Кудряшов и нажал на гашетку пулемета. Немецкий офицер, схватившись руками за грудь, остановился, как бы удивленно вытаращил глаза и упал назад.