В этот момент произошло одно из самых важных качественных изменений в развитии военных действий. Пришла уверенность в том, что победа будет достигнута только путём постепенного роста партизанских сил, вплоть до полного разгрома армии противника в ходе фронтальных сражений.

К этому времени уже были установлены прочные и всесторонние отношения с крестьянством. Повстанческая армия имела свои кодексы — и уголовный, и гражданский, отправляла правосудие, распределяла продовольствие и собирала налоги на управляемых ею территориях. Соседние зоны также находились под влиянием Повстанческой армии. Были проведены крупные наступательные операции, в результате которых за два месяца борьбы армия противника была полностью деморализована, потеряв тысячу солдат и шестьсот единиц вооружения, пополнившего наши боевые запасы.

Эта ситуация показала, что армия противника уже не могла нас разгромить. Не было силы на Кубе, способной захватить вершины Сьерра-Маэстры и холмы, где был расположен Второй Восточный Фронт имени Франка Пайса. В Ориенте дороги стали непроходимыми для войск тирании. После того как наступление противника завершилось его разгромом, Камило Сьенфуэгосу во главе Колонны № 2 и автору этих строк во главе Колонны № 8 имени Сиро Редон-до было поручено пересечь провинцию Камагуэй и, обосновавшись

1) Курьез, о котором нужно упомянуть хоть раз, рассказывая историю нашей Революции: Жюль Дюбуа, доносчик североамериканских монополий, заранее знал о дне начала забастовки. (Прим. авт.).

1401 заметки к изучению идеологии кубинской революции

в Лас-Вильясе, перерезать стратегические коммуникации противника. Камило должен был затем продолжить своё продвижение на запад и повторить подвиг героя (Антонио Масео), имя которого было присвоено его колонне: пройти весь остров от востока до запада.

Война в этот момент приобретает новый характер. Соотношение сил меняется в пользу Революции, две маленькие колонны, из восьмидесяти и ста сорока бойцов, пересекли за полтора месяца равнины Камагуэя, постоянно находясь в окружении, преследуемые армией, насчитывающей тысячи солдат, вошли в Лас-Вильяс и преступили к выполнению задачи: разрезать остров надвое.

Временами было удивительно, в других случаях—непонятно, а иногда просто невероятно то, что смогли сделать эти две колонны, имея столь малый количественный состав, без коммуникаций, без средств передвижения, без самых элементарных средств ведения современной войны, против хорошо обученных и, главное, отлично вооружённых регулярных войск противника.

В основе этого «чуда» лежали сущностные черты каждой из противоборствующих групп: чем более тяжёлыми и неудобными становились условия, чем безжалостней—природа, тем в большей мере партизан ощущал себя «в своём доме», тем более высокими становились его моральные качества, тем большим становилось его чувство уверенности. В то же время при любых обстоятельствах он готов был рисковать своей жизнью, бросать вызов судьбе, исходя из того, что окончательный результат боя мало зависит от того, выживет или нет отдельно взятый партизан.

Солдат же противника в кубинском варианте, рассматриваемом нами, был младшим партнером диктатора, человеком, получавшим последнюю крошку, оставленную ему предпоследним из всех наживавшихся в той длинной цепи, которая начиналась на Уоллстрит и заканчивалась на нем. Он был готов защищать свои привилегии, но он защищал в той самой мере, в какой они представляли для него возможность. За своё жалованье и привилегии он готов был немного пострадать и немного рисковать, но жизни его они не стоили. Если же ценой их сохранения становилась его жизнь, то лучше отказаться от них, другими словами—отступить перед опасностью, представленной партизанами...

Из этих двух подходов и двух моралей и возникло то разительное отличие между двумя воюющими сторонами, которое привело к кризису 31 декабря 1958 г.

1411 октябрь 1960 года

День ото дня становилось всё более очевидным превосходство Повстанческой армии, и, вместе с тем с занятием Лас-Вильяс нашими колоннами проявилась большая популярность Движения 26 Июля по сравнению со всеми остальными, среди которых были: Революционный директорат, Второй Фронт Лас-Вильяс, Народная Социалистическая Партия и некоторые небольшие партизанские отряды Организации Аутентика. Это было связано в первую очередь с магнетической личностью лидера Движения Фиделя Кастро, но, конечно, и с влиянием более правильной революционной политики Движения.

Так заканчивалось восстание, но люди, которые вошли в Гавану после двух лет ожесточённой борьбы в горах, на равнинах, в городах Орьенте, Камагуэя и Лас-Вильяса, уже не были с идеологической точки зрения теми же, которые высадились на пляжи Лас-Колорадас или вступили в герилью на начальном этапе борьбы. Их недоверие к крестьянам переросло в привязанность и уважение к лучшим качествам крестьянства, их полное незнание специфики жизни в сельской местности трансформировалось в точное знание потребностей наших гуахиро1; их легковесное кокетничанье со статистикой и теорией было аннулировано и заменено железобетоном практики.

Под знаменем аграрной реформы, которая начала проводиться ещё в Сьерра-Маэстре, эти люди вступили в борьбу с империализмом. Они знают, что аграрная реформа—это основа, на которой будет строиться новая Куба. Знают также, что аграрная реформа даст землю всем неимущим, лишит неправедных владельцев собственности на нее. Знали и о том, что наиболее крупные из этих неправедных владельцев обладали большим влиянием на государственный департамент и правительство Соединённых Штатов Америки. Однако наши новые руководители научились преодолевать трудности—смело, мужественно и, главное, при полной поддержке народа. Они уже видели будущее освобождения, которое ждёт нас по другую сторону страданий настоящего.