Он умел корректно выйти из разговора, не обидев собеседника. А с пишущей братией обстоятельно общался преимущественно тогда, когда происходило что-то из ряда вон выходящее, требующее его пояснений. Этот штрих в его характере я бы тоже отнес к тому сложному личностному миру, который определил для себя как «феномен Лобановского».

13 мая 2002 года навсегда останется одним из самых трагичных дней в истории киевского «Динамо». Миллионы людей, отдавших свое сердце динамовскому клубу, узнав о кончине Лобановского, ощутили себя сиротами. За четыре часа траурной панихиды, вместо ранее объявленной трехчасовой, с ним пришли проститься более двухсот тысяч людей. Я видел убеленных сединой болельщиков, не пытавшихся скрыть своих слез. Его провожали не только почитатели «Динамо». С ним прощалась вся страна. И, к огромному сожалению, с ним прощался футбол...

...Мне очень повезло. Я, киевский школьник, впервые увидел Лобановского в конце 50-х годов в крохотном корреспондентском пункте «Советского спорта» в переулке Физкультурном, нынче переименованном в улицу Валерия Лобановского. То, что 19-летнего юношу из дубля киевского «Динамо» ожидает большое будущее, мне впервые довелось услышать из уст самого почитаемого мною футбольного журналиста, а в те годы — собкора «Советского спорта» в Украине Аркадия Романовича Галинского, моего однофамильца. С «младых ногтей» я любил приходить в его каморку, служившую корпунктом, и, устроившись на просевшем от ветхости диване, слушать зажигательные монологи Аркадия Романовича о литературе, искусстве, этике и... футболе. Здесь-то я и увидел высокого поджарого юношу, забежавшего на несколько минут к известному футбольному журналисту. Когда спортивного вида парень закрыл за собой дверь, я поинтересовался:

— Кто это?

— Валерик Лобановский из динамовского дубля. Сегодня он только начинает свой путь в большой футбол, но наступит день, когда он станет не только прекрасным футболистом, но и величайшим тренером.

Я отчетливо запомнил эти слова. Они засели в памяти на долгие годы. Признаюсь: порой меня одолевали сомнения в отношении «величия», некогда предсказанного журналистом. Хотелось, чтобы «Динамо» под началом Лобановского всегда выигрывало. Его профессиональный авторитет, устоявшийся имидж победителя, словно мифическая богиня победы Нике, затмевал саму личность тренера. И не мне одному — многим казалось: команда Лобановского просто обязана обыгрывать соперника любого ранга. Рассудок не хотел принимать простую аксиому: в природе не существует ни тренеров, ни команд, не познавших горечи поражений.

Как я уже упоминал, идея написания книги о Лобановском возникла еще при жизни динамовского наставника. Тогда она виделась как литературная запись тематических монологов великого тренера. Увы, эту идею осуществить уже невозможно. И тогда пришло иное решение — рассказать о том, каким я видел и воспринимал его на протяжении почти сорока лет. Поначалу книга представлялась как хронологическое изложение всей жизни Валерия Васильевича. Но как-то просматривая свои записи, вырезки из газет, неожиданно поймал себя на мысли: Валерий Лобановский прожил четыре «жизни» в футболе!

Конечно, каждая из них имеет свой приблизительно условный срок и временной оттенок. Первую «жизнь» Мастер провел как футболист. Последующие три — с 1973-го по 1982-й, с 1984-го по 1990-й и с 1997-го по 13 мая 2002 года — он отстоял на посту главного тренера киевского «Динамо», в разные годы возглавлял национальную и олимпийскую сборные СССР; одно время он был главным тренером всех сборных страны.

Каждая новая «жизнь» разнилась от предыдущей, как день — от ночи. И все же была в них связующая основа — неуемная жажда взойти на непокоренную вершину, возродиться из пепла забвения, словно птица Феникс.

Авторы, работающие над книгами о признанных тренерах и футболистах, как правило, ограничиваются лишь спортивной стороной дела, включая в текст целые массивы статистики, второстепенные детали. Мне кажется, это несколько утомляет читателя, мешает «за тремя соснами увидеть лес». Поэтому попытаюсь сконцентрировать внимание любителей футбола на этапах формирования и становления личности Валерия Лобановского, отдельных чертах его характера, позволивших получить мировое признание. С ним считались такие «академики» футбольных наук, как Дитер Вайзе, Дитмар Крамер, Вуядин Бошков, Оттмар Хитцфельд, Марчелло Липпи, Фабио Капелло, Луи ван Гааль, Алекс Фергюсон, Жерар Улье... Впрочем, не только считались с его высочайшим профессионализмом, но и, по признанию того же Марчелло Липпи, очень многое почерпнули.

Как сам Валерий Лобановский пришел к открытию своего творческого метода? Как его отстаивал? Как на протяжении почти тридцати лет удавалось удерживать возглавляемые им команды на пике спортивных показателей? В чем заключался секрет его умения вести на футбольном поле адекватный диалог с такими «монстрами», как немецкие «Бавария» и «Байер», испанскими с «Реалом» и «Барселоной», английскими клубами «Арсенал», «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуль», не имея их неистощимых финансовых возможностей? Он походил на библейского Давида, знавшего, как поразить очередного футбольного Голиафа в его самую уязвимую точку.

Что не получилось и почему? Каким он был вне футбольного поля? На эти вопросы я и. пытался ответить в книге «Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе.

Хочу пояснить: ни в коей мере не претендую на роль истины в последней инстанции. Впечатления и оценки, вынесенные на суд читателя, носят, безусловно, субъективный характер. Я хочу рассказать о Валерии Лобановском, каким его знал без напыщенных панегириков и дифирамбов, с долей доброжелательной критики. Мне кажется, в этом будет должная дань уважения памяти вели кого Мастера. При жизни, многократно обращаясь к представителям средств массовой информации, Валерий Васильевич любил повторять: «Пожалуйста, давая вашу оценку футбольному явлению, как на поле, так и за его пределами, не забывайте добавлять вводные слова «по моему мнению», «полагаю», и т. д.».