Шрифт:
– Эрих! Останьтесь с нами! Зачем торопиться?
– У меня скоро будут гости, – улыбнулся гауптман и посмотрел на часы: личная карьера занимала Эриха теперь больше, чем собственный батальон. Может, визитёры объяснят, почему его не наказали?
– Секунду! Памятный снимок! – вмешался доктор.
Беккер считал себя летописцем батальона и желал запечатлеть на «лейку» все значимые события. Впрочем, фотоаппарат носили многие. Они меняли будущее Германии, делая её великой, и каждый мечтал увековечить свою маленькую роль в истории.
– Хорошо, только пять минут.
Офицеры встали около стола, на котором неугомонный ветеринар выставил табличку с аккуратно выведенными цифрами «21.06.41».
…Час назад в разведбатальоне зазвонил телефон, предрекая новую встречу с тем пожилым господином из абвера. Да, он тогда, прошлый раз, хорошо набрался, но происшествие никто особо не заметил и даже не попрекнул его.
Каттерфельда вместе с командиром батальона пионеров [114] и начальником штаба полка, назначенного первым к переправе через Буг, гауптман встретил на наблюдательной вышке, за последние три дня наращенной ещё на пять метров.
114
Пионеры – сапёры; среди них есть ещё и штурмовые пионеры, штурмпионеры – так в вермахте именовали сапёров, часто опережавших пехоту.
Гости расстелили карту и, сверяясь с местностью, стали что-то на неё наносить. Перед Эрихом постепенно возникала подробная схема русской обороны.
– Ваш русский друг довольно занятная личность. На вашем месте я бы уступил ему девушку, – усмехнулся барон. – Похоже, он это заслужил.
– На каком моём месте? – решил уточнить гауптман.
– Сначала вам придётся научиться пить по-русски и постоянно закусывать. Иначе вам никогда не сделать карьеру в новой кампании.
– Это что, всё он? – поразился Кон, кивая на карту. – Неужели вы доверяете такому прохвосту?
Каттерфельд посмотрел на гауптмана, как на ребёнка. Если информация имеет все признаки правдивости, ей надо пользоваться, избегая личных пристрастий.
В ответ Эрих непроизвольно залился краской, думая: вот что значит обер-лейтенант абвера. Оказалось, что погоны – это далеко не всё. Рыцари плаща и кинжала могут не иметь высоких званий, зато с их мнением обязательно считаются даже полковники.
– Конечно нет, – ответил барон. – Что мы о нём знаем? То, что Ненашев когда-то жил в Германии, неглуп, тактически грамотен, умеет играть на самолюбии собеседника и очаровывает манерами прекрасных польских дам. Я бы даже сказал, что он – агент ОГПУ со специальным заданием завербовать именно вас.
Лицо гауптмана теперь просто пылало. Иносказательно ему объяснили всё.
– Думаете, дезинформация?
– Возможно. – Абверовец пожал плечами и иронично продолжил: – Но поясните мне, зачем настолько одарённая личность присутствует в окопах, зная, что его скоро лагерь сметут артогнём?
– Чёрт побери, я не знаю!
– Вам следует учить историю России, – пряча в седеющие усы улыбку, ответил барон. – Там никогда не любили власть, но большевики чем-то очень хорошо досадили Ненашеву или его родителям.
– Хотите сказать, он думает, что мы вернём ему всё?
– Пусть думает. А вам стоит научиться разговаривать с потомками русских дворян. В тот вечер я был далеко не на вашей стороне. Как раз такие люди, как Ненашев, очень нужны рейху. Или хотите сами взять в руки палку и кнут? Вам же внушали, какой поступок отвратителен для свободного человека!
Гауптман, понимая правоту, промолчал. Меньше всего он желал видеть эту человекоподобную гориллу в союзниках.
Так за что же он его ненавидит?
Верно! До сих пор он исполнял черновую работу, а сливки снимали другие. Такие же наглецы, как русский капитан. Да, на его груди ленточка креста второго класса. Но как хотелось самому благородно принять саблю от умудрившегося сохранить в лесах какой-то лоск польского майора! И по-дружески предложить французскому полковнику коньяку, глядя, как его галлы уныло бросают в кучу оружие. Красиво чокнуться, кивая сочувствующе на горький возглас: «Мы под Верденом не допустили такого позора!»
Зависть, вот на какую мозоль давил Панов. Маленькому человеку в рейхе постоянно внушали значимость его роли в исторических событиях.
А пока гауптман всё более неуверенно возражал:
– Мы и так знаем, где находятся оборонительные сооружения русских…
– И схема огня для вас новость? – зло одёрнул его командир полка. Как раз его солдатам предстояло действовать в составе штурмовых групп, и не нужно лишних потерь.
Всё верно. Кон действует как разведчик, но не полезет под проволокой, желая добыть языка. Его задача – войти в соприкосновение с врагом, узнать его силы, отойти и дать дорогу парням, способным сломить любое сопротивление. Но ничто не мешает людям гауптмана действовать с инициативой.