Наконец Магарт тихо спросил:

— Вы довольны?

— Я прочла газеты. То, что касалось меня… Это ужасно!

— Не придавайте значения всем этим публикациям, Кэрол… — начал он, но она нервным жестом оборвала его.

— Я многое узнала о себе, — продолжала она, не отрывая глаз от пейзажа за окном. — Я — сумасшедшая. Это для меня новость! Но этого еще мало, я дочь маньяка-дегенерата, доведшего мою мать до самоубийства. Я не хочу знать этого! — Она выронила газету и вздрогнула. — Три года я провела в клинике для душевнобольных. И если бы не закон этого штата, находилась бы там по сей день… — Она так сжала руки, что хрустнули суставы. — Я опасна для общества… Меня прозвали «рыжей убийцей». Там написано о моей любви к Стиву и о том, что, будь Стив сейчас жив, я вег равно не смогла бы стать его женой… Трагическая любовь сумасшедшей — вот как пишут об этом…

— Кэрол, не волнуйтесь! Умоляю вас!

— А вы говорите о хороших новостях. Спрашиваете, довольна ли я, что стою четыре миллиона долларов? Я счастлива! — Она нервно засмеялась. В этом смехе было столько отчаяния и горя, что Магарт вздрогнул.

— Возьмите себя в руки, — пробовал он успокоить ее. — Давайте подумаем, чем мы с Ведой сможем вам помочь.

Она обернулась к нему.

— И вы не боитесь меня? Не боитесь, что я причиню вам зло? — спросила она. — Утверждают, что я так же опасна, как был опасен мой отец. Вот что написано о нем, — она вновь схватила газету.

«Слим Гриссон был убийцей. Дегенерат от рождения, он в детстве доставлял окружающим много неприятностей своими преступными наклонностями. Его учитель поймал его за тем, как он вспарывал живот котенку, и настоял на том, чтобы его исключили из школы. Когда ему было только пятнадцать лет, он похитил маленькую девочку и изнасиловал ее совершенно гнусным образом. Но ни разу не удавалось задержать его и упрятать за решетку, потому что мать, знаменитая мамаша Гриссон, помогала ему скрываться. Она сделала своего сына гангстером. Правда, в начале своей карьеры он совершил несколько незначительных промахов, за что отсидел некоторый срок за решеткой. Мамаша терпеливо ждала его возвращения из тюрьмы и вовлекала в новые дела. Со временем он начал работать более квалифицированно и практически не делал ошибок, став настоящей грозой банков. Потом стал главарем банды, убив предшественника. За все время в США не было более отвратительного и жестокого преступника, чем Слим Гриссон…»

— Не надо больше, — настойчиво прервал ее Магарт. — Я не хочу это слушать.

Она выронила газету.

— И это мой отец! В моих жилах течет его кровь! Вы говорите, что хотели бы помочь мне. Кто и каким образом сможет помочь мне, раз у меня такая наследственность? — Она встала и принялась нервно расхаживать по комнате. — Не говорите ни слова… Я прошу вас. Я знаю, вы желаете мне добра. Я очень благодарна вам и Веде, но после того, что я узнала… — Она замолчала и посмотрела Филу в глаза. — Мне нужно только одно — одиночество! Может быть, я действительно так же опасна, как был опасен мой отец! Так неужели вы хотите, чтобы я испортила и вашу жизнь?

— Вы говорите вздор, Кэрол! — воскликнул он. — Вы здесь уже больше месяца…

— Решение принято! — прервала она его. — Я уеду завтра. Но перед отъездом я хочу попросить вас кое о чем.

— Прошу вас, не делайте этого! Ну, во всяком случае, отложите отъезд на какое-то время, — убеждал Магарт. — Вы еще не оправились от потери…

Кэрол нетерпеливо махнула рукой, правый уголок рта дернулся.

— Я так решила, и никто не заставит меня поступить иначе! Весь месяц, находясь здесь, я только и делала, что составляла планы. Были бы у меня деньги, я уехала бы раньше. Теперь они у меня есть, и я уезжаю.

Магарт понял, что уговаривать бесполезно. Решение Кэрол окончательно. Внимательно наблюдая за ней, он подумал, что доктор Траверс не так уж не прав, считая ее опасной.

— Куда вы поедете? Кроме меня и Веды, у вас нет друзей. Вам негде жить. Не можете же вы ехать, куда глаза глядят! Надо все обдумать.

Кэрол снисходительно улыбнулась.

— Не тратьте напрасно время. У меня к вам только одна просьба. Не согласитесь ли вы взять на себя ведение моих дел? Я не разбираюсь в финансах, да и не хочу ими заниматься. У дедушки были контракты с какими-то фирмами, он осуществлял какие-то банковские операции. Теперь, когда я стала его наследницей, я хочу продолжить его дело.

Предложение ошеломило Фила.

— Я и так буду делать для вас все, что в моих силах, — ответил он, — но моя работа…

— Я назначу вам приличное жалованье, — она держалась уверенно. — Вы бросите журналистику и женитесь на Веде… Ведь вы очень любите друг друга, не так ли?

— Да, — смутившись, ответил Магарт.

— Итак, вы согласны стать поверенным в моих делах?

После некоторого колебания, он кивнул.

— Согласен… Но что вы будете делать в первую очередь?

— Прежде всего — когда я смогу получить деньги?

— Когда вам будет угодно… Хоть сейчас.

— Это было бы самое лучшее. Две тысячи долларов меня устроят на первое время. В дальнейшем я хотела бы без проволочек получать деньги независимо от того, где я нахожусь. Приобретите для меня машину и займитесь всеми необходимыми бумагами, которые я должна подписать. Я намерена уехать завтра.

— К чему такая спешка? Ведь вы окажетесь в полном одиночестве…

Кэрол вспыхнула от раздражения.

— Прошу вас, не спорьте, иначе я буду вынуждена обратиться к кому-нибудь другому! Куда я поеду и что буду делать, это касается только меня!