Это было все равно что попасть на фильм выпуска 1880 года. Невысокая дама со снежно-белыми волосами, в черном платье, которым мог гордиться любой музей истории одежды, сидела за миниатюрной конторкой с пишущей машинкой марки «ремингтон». Вдоль стен просторного помещения стояли шкафы с документами. У окна – огромный дубовый письменный стол с зеленым суконным верхом. За ним восседал Виллис Поллэк.

Я задержался в дверях, разглядывая его.

Маленький человечек лет восьмидесяти очень напоминал положительных героев Диккенса: великолепные седые усы, аккуратно подстриженные бакенбарды, длинный, немного крючковатый нос и живые карие глаза, одет он был в добротный черный сюртук, белую рубашку и галстук. Типичный персонаж прошлого столетия!

– Ах! – воскликнул он. – Это же мистер Уоллес. Входите, мой друг. – Он поднялся, на его морщинистом лице появилась добрейшая улыбка. – Это моя дорогая супруга Дейзи, – продолжал он. – Она выполняет всю работу, я же занимаюсь только разговорами.

Маленькая дама запротестовала:

– Послушай, Вилли… – Она посмотрела на меня: – Мой дорогой муж вечно преувеличивает. Я просто не представляю, что бы местные жители делали без него!

Несколько растерянный, я прошел в полутемную комнату и пожал руку Поллэку, потом подошел к Дейзи и, после некоторого колебания, поцеловал ей руку.

Не пожимать же ее.

Поллэк жестом пригласил меня сесть в старинное мягкое кресло возле стола.

– Каким образом я могу быть вам полезен? – спросил он.

Я уселся.

– Как вы уже знаете, мистер Поллэк, я пытаюсь отыскать Джонни Джексона, – начал я, потом рассказал ему про письмо, которое Фрэд Джексон прислал в агентство полковнику Парнэллу, про то, что тот взялся за это поручение за стодолларовый ретейнер, потому что Митч был национальным героем.

– Я разговаривал с мистером Венболтом, который сообщил мне, что Фрэд Джексон оставил завещание, которое хранится у вас. Я хотел бы узнать, когда и как это завещание было составлено.

Он посмотрел на жену.

– Покажи ему завещание, Дейзи, дорогая, – сказал он.

Она подошла к одному из ящиков и извлекла из него листок бумаги. Ничего сложного в этом документе не было.

«Я, Фрэдерик Джексон, оставляю все свое имущество и деньги моему сыну Митчеллу Джексону. Если он меня не переживет, все мое имущество и деньги должны перейти к его отпрыску мужского пола, независимо от того, будет ли он рожден в законном браке или нет. В том случае, если отпрысков мужского пола не будет, мое имущество и деньги должны перейти в фонд ветеранов-инвалидов, чтобы помочь таким же, как я, безногим калекам».

Под довольно корявой подписью, которую трудно было разобрать, Вилли и Дейзи Поллэк подписались в качестве свидетелей.

– «В законном браке или нет»? – повторил я, посмотрев на Поллэка. – Какая странная фраза.

Он разгладил усы и усмехнулся:

– В действительности нет. Фрэд знал, что его сын едва ли бы женился, но он предвидел возможность того, что у Митча будет незаконный сын. Фрэд не признавал девочек… В этом отношении он был самодуром. Он мне прямо заявил, что ни одной девочке не достанутся его деньги. Зато когда появился Джонни, я впервые после гибели Митча увидел его счастливым.

– Что случилось с завещанием?

– Вскоре после того, как Митча призвали в армию, Фрэд прислал записку, приглашая меня и Дейзи приехать к нему в хижину, поскольку он хочет составить завещание. Мы поехали туда. – Он покачал головой. – В течение многих лет мы с Фрэдом были добрыми друзьями. Частенько вместе играли в бильярд, но после того как он потерял ноги, он превратился в затворника. Мы с Дейзи пришли в ужас, увидев, как он живет. Впрочем, это не суть важно. Он нам точно объяснил, как желает сформулировать завещание. Я спросил, не желает ли он что-то предусмотреть для жены Митча, если тот женится, но он сразу насупился и очень грозно заявил, что это его завещание и он желает его написать именно в таком виде. Я все написал. Фрэд подписался, мы с Дейзи его засвидетельствовали. На этом все было кончено. – Он поправил свой галстук. – Я уверен, что у Фрэда не было никаких денег, поэтому не стал особенно настаивать на необходимости изменить это завещание. Ведь его земля и хижина не представляют особой ценности.

– Что заставляет вас думать, что у него не было денег?

Поллэк слегка удивился:

– Прежде всего то, как он жил, мистер Уоллес. Никто бы не стал жить в таких скверных условиях, если бы не нуждался в средствах. У него не было в банке счета, и после его смерти не было найдено никаких денег.

– Кто проверял? – спросил я.

– Доктор Стид и мистер Везерспун ездили туда после смерти Фрэда. Доктор рассказал мне, что они хорошенько осмотрели все кругом и не нашли ни денег, ни бумаг.

– Мистер Везерспун? А он почему туда ездил?

– Он хочет купить ферму Фрэда, а они с доктором Стидом хорошие друзья. Доктор посчитал, что в таком деликатном деле необходимо иметь свидетеля.

– Им не показалось странным, что у старого Джексона не было никаких бумаг?

– Конечно, показалось, и мне тоже. Но доктор предположил, что, прежде чем застрелиться, Фрэд уничтожил все письма и документы.

– А вас не удивило, что старый Фрэд застрелился?

– Не говорите! Очень. Это явилось для меня настоящим шоком. Но, как сказал доктор Стид на дознании, бедняга Фрэд жил одиноко, а потеряв Джонни… Одним словом, это показалось ему невыносимым ударом. В его возрасте, без ног, может быть, самоубийство показалось ему самым легким выходом?