Шрифт:
— А по-честному — что ты делаешь тут?
Трясогузка глазами указал на флаг, трепыхавшийся у громоотвода, и объявил:
— Завтра праздник!
Николай попридержал рукой полотнище и с удивлением прочитал: «Армия Трясогузки». Другие слова были написаны мелкими буквами, и он их разобрать не мог. Мелькнула мысль, что в городе действительно существует какая-то тайная организация.
— Кто тебе приказал вывесить флаг? — строго спросил Николай.
— Кто мне смеет приказывать? — с достоинством произнёс Трясогузка. — Я — сам командир!
— Трофим! Не ври! — прикрикнул на него Николай.
— Я не Трофим, я — Трясогузка!
Посвистывал холодный ветер. Сквозь тучи проглянула луна. Спал внизу погруженный во тьму город. А над ним, вцепившись в скобы, висели два человека и в упор смотрели друг на друга.
Николай и верил и не верил беспризорнику. Вспомнив флажки, наивно оставленные на месте крушения, взрыв кухни, подстроенный явно неумелой рукой, он все больше и больше убеждался в том, что этот паренёк и есть Трясогузка. Ему захотелось расцеловать беспризорника. Но вместо этого он протянул руку и сказал:
— Давай лапу!
Они пожали друг другу руки, как равные. Николай был растроган.
— Будь хоть сто Колчаков! — воскликнул он. — Не победить им такой народ!
— Хоть тысяча! — небрежно бросил Трясогузка.
— Ну, а теперь снимай белый флаг! — приказал Николай.
— Не буду! — заупрямился Трясогузка. — Он не белый, на нем написано «красный»! Не видно в темноте, а днём, если грамотный, — разберешь!
— Чудак-человек! А ты спустись на землю и снизу попробуй прочитать, что на твоём флаге написано! Сможешь?
— А чего мне читать? Я и так знаю!
— А другие не знают! Посмотрят утром — белый флаг, не наш, не советский!
Трясогузка все ещё колебался.
— Давай, давай! — мягко настаивал Николай. — Время дорого! Мы другой повесим! Получше!
Он сунул руку за спину и вытащил из-за ремня короткую палку с широкой полосой красной материи, обмотанной вокруг древка. Трясогузка больше не возражал.
Когда они спустились на крышу кочегарки, Катя, дежурившая у трубы, удивилась: Николай полез один, а спустились двое.
— Смотри, кого я на небе нашёл! — сказал Николай. — Знакомься — Трясогузка!
Мальчишка покосился на девушку.
— А мы знакомы! Хитрая вы! Ловко меня провели!… Лунатиком обозвали!
— А разве ты не лунатик? — улыбнулась Катя. — Нормальные люди ночью по трубам не лазают!
— А он? — спросил Трясогузка, кивнув на Николая.
Во дворе фабрики Катя и Николай засыпали мальчишку вопросами. Но Трясогузке не хотелось раскрывать свои секреты. С трудом удалось выведать у него, что другие ребята находятся где-то у пакгауза. Николай смутно догадывался, что беспризорники торчат там неспроста.
— Не освобождать ли заложников задумали? — с тревогой спросил он.
— Наше дело! — ответил Трясогузка.
— Я пойду туда и за уши отдеру их! — пригрозил Николай, понимая, что в темноте ему никого не найти у пакгауза.
Понимал это и Трясогузка.
— Иди! — сказал он. — Без меня ничего не выйдет!
— Хорошо! Мы пойдём вдвоём, но если ты…
— Это другое дело! — согласился Трясогузка.
Николай отослал Катю в мастерскую и подтолкнул мальчишку:
— Веди!
ГУДОК
30 апреля поздно вечером Платайс вместе с капитаном из охраны депо прошлись вдоль отремонтированного раньше срока бронепоезда. У каждого вагона Платайс задавал рабочим один и тот же вопрос:
— Готово?
Везде отвечали:
— Готово!
Часть рабочих уже освободилась и отошла от бронепоезда. Ремонтники сидели у стен, жевали чёрствые куски хлеба, оставшиеся у них со вчерашнего дня. Все очень устали — работали без отдыха почти двое суток.
Бронепоезд заново не красили — не было краски. Зато тщательно вымыли. Струи кипятка из брандспойтов с шипением лизали лоснящуюся броню.
В паровом котле уже поднималось давление. Дымила труба. Паровоз, как горячий конь, подрагивал могучим телом, готовый ринуться вперёд.
Кондрат Васильевич был в паровозной будке. Он вытирал ветошью стены.
Платайс остановился около паровоза и спросил у капитана:
— Вы довольны?
— Вполне! Надеюсь, что красные не попортят эту чудесную машину.
— Я уверен в этом! — сказал Платайс и снова оглядел депо.
Все были на своих местах.
— Не томите людей, господин барон! — произнёс капитан. — Их ожидаёт водка.