– Тогда подумай о будущем, если ты за него не выйдешь, – настаивала Лизетта.

– И о будущем, если ты за него выйдешь, – с обнадеживающей улыбкой добавила Джульетта.

В комнате наступила тишина.

– Значит, вы и вправду думаете, что я должна за него выйти? – наконец нерешительно осведомилась Полетта.

– Да! – ответили хором все четыре сестры.

– И вы не будете его ненавидеть? – открыла Полетта тайный страх, что ее семья никогда не полюбит истинного Деклана и всегда будет подозревать его и презирать. Ей хотелось, чтобы его приняли в семью.

– Конечно, нет, – с милой улыбкой ласково произнесла Лизетта. – Почему мы станем ненавидеть того, кого ты, Полетта, любишь? Пока он будет хорошо относиться к тебе, мы ради тебя с готовностью примем его в семью. Я уверена, что когда мы его узнаем, то, несомненно, полюбим.

– Мне он уже нравится, а я знаю его всего-то день, – объявила Джульетта.

То есть ее сестры не станут недоброжелательно вести себя с ним из-за его злосчастного прошлого.

– Я чувствую себя полной дурочкой, – вздохнула Полетта. – Во всем. И мне очень стыдно.

– Не думай так, – погладила ее по руке Лизетта. – Все в порядке.

– Это могло произойти с каждой из нас. – Джульетта указала на себя и Колетту.

– Оглядываясь назад, я жалею, что не завела ребенка прежде, чем вышла за Куинтона, – иронически заметила Лизетта, вызвав общий дружный смех.

– Вы хотите сказать, что занимались этим до замужества? – поинтересовалась Иветта. Ее глаза засияли.

Вскинув руки, Джульетта без колебания призналась:

– Грешна!

– Мы ведь уже говорили тебе об этом, Иветта, – покачала головой Колетта. – И то, что мы это делали, вовсе не означает, что мы поступали правильно или что ты должна поступать так же. Посмотри, что случилось с бедной Полеттой.

– Да, посмотри на меня, – нахмурилась Полетта. – Меня постоянно тошнит, и я давно не могу нормально поесть.

– Да, ты действительно неважно выглядишь. – Иветта окинула сестру критическим взглядом. – Тебе лучше поскорей выйти за лорда Кэмелмора, пока ты не стала выглядеть совсем плохо.

На это все хором засмеялись. Особенно Полетта.

– Я люблю вас, девочки. Джульетта, как я рада, что ты снова дома.

Джульетта широко заулыбалась:

– Я тоже. Хотя мне кажется, что я всегда приезжаю в критические моменты.

Стоя на цыпочках, Мара крепко вцепилась в перила на верхней палубе большого корабля. Она старалась заглянуть через них, но у нее это не получалось. Внезапно папа поднял ее на руках, прижимая к груди. В них ударил сильный порыв ветра, и Мара уткнулась лицом в отцовский сюртук. Когда ветер немного стих, она смогла разглядеть простор серого моря, волнующегося под ними. Корабль качался на волнах, и Мара теснее прижималась к папе. Земля уходила от них все дальше и дальше.

– Мы скоро вернемся в Лондон, Мара, дорогая. Обещаю, – прошептал папа.

Маре не хотелось возвращаться в Ирландию, и она знала, что папе тоже этого не хочется. Глаза его были грустны. Но он сказал, что им нужно вернуться.

Маре нравилась их жизнь в Лондоне. Ей нравилась миссис Мартин и их лондонский дом. Ей нравилась маленькая книжная лавка и красивая мисс Гамильтон, при виде которой папины глаза начинали улыбаться. А особенно ей понравились дети, с которыми она познакомилась вчера. Ей было весело с Сарой Флеминг и ее кузенами в Девон-Хаусе. Мара надеялась, что сможет снова поиграть с ними, но знала, что наутро они уезжают в Ирландию.

Миссис Мартин ехала с ними, вместе с папиным камердинером Хоббсом и еще одним джентльменом, которого папа представил как мистера Себастьяна Вудза, его адвоката. После того как они причалили, мистер Вудз остался в Дублине, а они уселись в экипаж, чтобы поехать домой.

Когда они наконец добрались до Кэмелмор-Мэнора, Мара была заворожена грандиозным обществом, которое там собралось. Дом был полон роскошно одетых гостей. А еще громко играла музыка! Папа отправил миссис Мартин и Хоббса позаботиться о вещах, а сам пронес Мару через бальный зал в поисках дяди Джеральда. Мара поняла, что папа раздражен, но не могла наглядеться на красивые платья, на то, как они кружились под музыку в танце. До этого она никогда не видела бала и теперь наконец поняла, почему взрослые его так любят. Это было чудесным развлечением!

– Деклан, дорогой мой! И Мара! – вскричал дядя Джеральд, когда они вошли в личный отцовский кабинет. Вид у дяди был не столько удивленный, сколько пристыженный. Он был в элегантном черном костюме, и лицо его было очень красным. – Я не ожидал увидеть вас здесь.

– Это я вижу, – мрачно произнес папа.

– Что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу. Это мой дом.

– Ну, разумеется. Я это знаю. Но я… – Дядя Джеральд стал заикаться. – Я… я хотел спросить, что так внезапно привело тебя из Лондона домой? Что-то случилось? У тебя какие-то новости из суда?