Но вскоре раздался телефонный звонок.

– Командир, – сказал Келлн (вахтенный офицер – А.Н.) с беспокойством в голосе, – прошу вас подняться наверх.

Быстро натянув на себя теплую одежду, я поднялся на мостик…

На некотором удалении от корабля происходила передвижка льдов. Огромные ледяные плиты поднимались и становились торчком. Потом они медленно сползали обратно вниз. Глухой, похожий на гром шум становился все отчетливее.

Я посмотрел на часы. Было 11.25 вечера. Работы в машинном отсеке продолжались около часа… Там все было разобрано и ничто не готово к действию…

Конвульсивно вздрагивая, лодка неожиданно накренилась на правый борт. Больше медлить было нельзя. Надо было погружаться… Я поспешил в машинный отсек. В шуме льда, ударяющего в борта лодки, раздетые по пояс люди работали с изумительной быстротой.

Я обратился к Дэйву Бойду (офицер, руководивший работами – А.Н.)

– Я принял решение, – сказал я ему. – Мы вынуждены погружаться. Закрепите как можно скорее все, что разобрано, и дайте мне знать, когда будете готовы.

…Люди сделали все даже быстрее, чем я ожидал. Но у нас действовала только одна машина, и мы вынуждены были пойти на риск.

Все, кроме Эла Келлна, поспешили вниз. Я приказал ему спускаться, как только все будет готово к погружению…

Скрежет льда и удары о борт корабля снова стали тише, но теперь это меня больше не интересовало.

Приняв решение уходить отсюда, я должен был уходить.

– Командир, возьмите, пожалуйста, телефонную трубку, – проскрипело в переговорной трубе с мостика.

Я схватил трубку и раздраженно крикнул:

– Почему задерживаетесь? Спускайтесь вниз!

– Здесь совсем тихо. Никаких признаков движения льдов. Может быть, вы подниметесь на мостик и посмотрите? – быстро спросил Келлн немного виноватым тоном… Я положил трубку и поднялся на мостик.

Полная глубокая тишина. Не слышно ни одного звука. Может быть, это только временная передышка? Я взглянул на часы – было 11.55. Мне казалось, что сжатие льдов продолжается уже целую вечность, на самом же деле оно началось чуть более получаса назад.

…Поразмыслив несколько минут, я наклонился к люку и попросил Дэйва Бойда подняться на мостик.

Когда он явился, я предложил ему снова начать ремонт помпы… Вопреки здравому смыслу, мне казалось, что я своим присутствием на мостике могу предотвратить новую передвижку льда. Но время шло, никаких признаков движения льда не было, и я внял голосу рассудка. Ведь мне очень важно быть свежим и отдохнувшим завтра утром, когда многие их моих офицеров устанут до полусмерти.

Я спустился вниз, в свою каюту, и, сняв тяжелую одежду, лег на койку. Нервное напряжение последних часов ослабло. Я уснул, не успев выключить свет.

Меня разбудил стук в дверь. Было 6.30 утра. Вошел Бойд. Он выглядел очень усталым, глаза у него покраснели, и лицо осунулось.

– Ремонт закончен. Готовы к погружению, командир». [120]

Последствия аварии были устранены. На этот раз все кончилось благополучно. Следует отметить, что «проектируя «Скейт», инженеры приложили много усилий, чтобы облегчить доступ к каждому механизму, который, возможно, придется ремонтировать в море. Фирмой «Электрик боут дивижн» (изготовителем лодки «Скейт» – А.Н.) была специально построена хорошо продуманная модель машинного отсека. В ней были установлены деревянные модели всех механизмов в натуральную величину, вплоть до трубопроводов и различных мелких деталей. Каждый механизм на этом макете легко передвигался. Перестановку производили до тех пор, пока инженеры «Электрик боут» не убедились, что не осталось ни одного механизма, к которому не было бы свободного доступа. Их усилия не пропали даром. Конечно, доступ к мотору (насоса – А.Н.) преграждали многочисленные трубопроводы и кабели, но все эти предметы в случае нужды могли быть легко демонтированы и удалены». [121]

В апреле 1961 г. на американском атомном подводном ракетоносце «Теодор Рузвельт» вследствие неправильного удаления радиоактивных отходов из системы деминерализации воды первого контура паропроизводящей установки наблюдалось значительное повышение радиоактивности. Корабль пришлось поставить под дезактивацию. Был ли поражен при этом личный состав ракетоносца, в зарубежной печати не сообщалось. [122]

В 1968 г. произошла утечка радиоактивных отходов на другой американской подводной лодке – «Свордфиш», которая находилась в этот момент в японской бухте Сасебо. [123]

Лишь считанные минуты отделяли английский подводный ракетоносец «Резолюшн» от катастрофы, масштабы которой даже трудно себе представить. Когда он стоял на базе с работающей установкой, вышла из строя система охлаждения его атомного реактора. В результате корпус реактора начал стремительно нагреваться, и только оперативное подключение аварийной системы охлаждения спасло положение. [124]

Разнообразные электронные приборы и системы стали широко применяться на подводных лодках, по существу, только после второй мировой войны, и в настоящее время они в значительной степени определяют их технический уровень. На атомных подводных лодках масса электронного оборудования достигает десятков и сотен тонн, а число элементов таких систем исчисляется сотнями тысяч. Очевидно, что и вероятность отказа подобных систем достаточно высока.