Варя шла на поправку медленно. Её мучил утренний кашель и изматывала температура. Леха, взял отпуск за свой счет, с утра развозил детей, кого в садик, кого в школу. Не брезгуя, выносил грязные салфетки и засыпал не на диване, а около Вари. На выходные готовил обед, мыл с хлоркой полы, или просто сидел, смотрел, как любимая женщина читает книгу.

Но тихие дни когда-нибудь кончаются. В тот вечер, Варя, отложив книжку, подвинулась к нему, близко, близко. В зеленых глаза ее таилась грусть. Сердце Алексея сжалось и он не выдержал, сначала притянул к себе, обнял и начал целовать ее, в лоб, потом в висок.

А когда Варя сама просто дотронулась до его губ своими, горячими и нежными, он дрогнул. Они целовались долго и страстно, а потом его любимая женщина откинулась на подушки и равнодушно сказала:

– Прости, я не хочу тебя, и никогда не захочу. Уходи.

Он склонился над ней и попытался увидеть улыбку на губах и смешинки в глазах. Ничего подобного, взгляд Вари был спокоен, хотя дышала она прерывисто и возбужденно. Алексей попытался снова ее поцеловать.

– Уходи, убирайся, убийца!
– неподдельная боль исказила ее прекрасное лицо.

Она вновь прогнала его, а он вновь ушел.

Прошел месяц, потом другой, она не звонила, он тоже. Он не знал, как она плачет ночами, уговаривая себя: «Так надо, пусть будет счастливым. Так надо». Она не видела, как седина побелила его виски, как бессонница мучит его до рассвета.

Глава 6. Если это судьба

Листочки с переписанным «личными номерами» наконец-то дождались своего часа, Алексей встретился с «Батей».

Батя отдавший армии почти двадцать лет службы, был спортивен и подтянут ,как лейтенант, седина его нисколько не старила, и только глаза выдавали возраст, очень уж пронзительный был у отца-командира взгляд.

Для Алексея командир действительно был почти отцом. Часть ВДВ, в которой служил «Батя», взяла на поруки пацанов из интерната. Леха и еще трое ребят стали «сыновьями полка», и школу будущий лейтенант Егоров закончил только благодаря «Бате». Конечно, после училища Алексей просился в «свою» часть и его рапорт исполнили. В мирной жизни у них тоже было заведено, что Леха отзванивается хотя бы раз в месяц, и если нет командира, то жене его отчитывается о своей «мирной» жизни. И это не унижало, а скорее дисциплинировало.

Декабрь в столице выдался хоть и теплым, но снежным, в горах, судя по метеосводкам тоже. Алексей представлял, как ребятам там трудно.

С командиром они повстречались весной, «Батя» выслушал его очень внимательно, аккуратно переписал числа в блокнотик.

– Будь на связи. Приеду с Кавказа займусь этим делом вплотную.

Но так и не позвонил, толи дело было слишком серьезным, толи не было времени.

А потом они встретились, но уже командир лежал в алом гробу, погиб он, прикрывая отход своих ребят. Боевики занимали высотку и били наверняка, а их группа просто завязла в зарослях кустарников, разыгрался буран, видимость была никакая, и соседние отряды тоже ничем не могли помочь.

Так и оборвалась эта ниточка, но Алексей решил просить помощи в ветеранской организации, люди там были серьезные и неравнодушные.

Пришли майские праздники, весна вступала в свои права, дождями, горячим солнцем.

По ночам ныли шрамы, не давая уснуть до утра, под утро он все - таки пил обезболивающее и проваливался в беспамятство, словно в пропасть. Сны были такие же изматывающие, как и боль, только боль ломала тело, а сны душу.

Во сне он, то убивал Тимура, то брал в плен и помогал сбежать. И снилась Варя, какой он ее никогда не видел: со счастливым лицом умиротворенной женщины, но сладостно ей было не с ним, а с Тимуром.

Не хотелось ничего, он звонил на работу и брал отпуск за свой счет, он не пил, но тоска была такая, что один раз даже достал трофейный пистолет.

Потом «отпускало», начинал снова бегать по утрам в сквере рядом с домом , приходил на работу, и все восхищались: « Вот мужик настоящий , пьет, а выглядит, словно огурчик».

Но когда становилось совсем невыносимо, спасала надежда, а вдруг Варя позвонит, вдруг ждет?

Проходили дни, он пытался жить, ездить на работу, держать спортивную форму, но работа была в другом конце города, и без машины было не обойтись. Он не был автофанатом, «Volkswagen» купленный еще в начале века, был надежен, привыкнув все делать лучше, чем хорошо, он водил, на уровне инструктора – профессионала.

День начался с тумана, дождя и конечно пробок на дорогах.

Алексей ехал на работу , сквозь работавшие дворники он рассматривал людей поднимающихся из подземки, слишком много мамаш с детьми, школьницы в белах фартуках и бантиках. Движение возобновилось и он увидел рекламу - растяжку.

«Последний звонок – лучшие платья для выпускного!»

Насте бы купить что-нибудь такое, бальное, и Жорке в школу, Жорке уже семь в августе.

Он захотел одного – увидеть, пусть прогонит, но даже мгновение, глаза в глаза, детский смех, ничем не сравнимое счастье, и Алексей поехал, туда, где не был уже полгода.