Из длинного узкого кармана на левой штанине Рифф вытащил велосипедную цепь. Это было его излюбленное оружие, применяемое в уличных драках. Обмотав цепью правую руку, он пошевелил пальцами, чтобы убедиться, что цепь не слишком стесняет кулак.

Ди Лонг был слабым, нерешительным человеком. К тому же у него частенько шалили нервы. В начале третьего он проснулся от какого-то тревожного чувства. Обычно он хорошо спал, но этой ночью что-то должно было случиться. Некоторое время он лежал неподвижно, пытаясь понять, что же встревожило его, затем повернулся на бок и включил свет. Хотелось пить. Ди Лонг сполз с постели и направился на кухню. Открыв холодильник, он взял оттуда бутылку кока-колы, подошел к двери шале и повернул ключ. Выйдя на веранду, он посмотрел в сторону ранчо, залитого лунным светом. И в этот момент бесшумно, словно призрак, из-за стены появился Рифф.

Двое мужчин замерли, глядя друг на друга. Лунный свет освещал Ди Лонга, и Рифф ясно видел его, в то время как сам находился в тени. Ужас буквально парализовал вьетнамца. Бутылка кока-колы выскользнула из пальцев и покатилась по песку. Падение бутылки вывело Риффа из себя. Он увидел, как Ди Лонг открыл рот, и понял, что сейчас тишину ночи разорвет крик. Вьетнамец до смерти испуган, он заорет так, что и мертвеца разбудит. Рифф метнулся вперед и изо всей силы врезал кулаком, обмотанным велосипедной цепью, в челюсть Ди Лонга. Вьетнамец был отброшен к стене, безжизненной куклой он сполз на пол. Тощие лодыжки дернулись в полосе лунного света и замерли.

«Не надо было бить его так сильно, – с запоздалым раскаянием подумал Рифф, чувствуя холодок, пробежавший между лопаток. Нервы его сдали окончательно. – Черт! С моей удачей только по грибы ходить! – подумал он. – Дернул же его нечистый выйти из шале! Как он меня напугал! Мне ничего не оставалось, как ударить его!»

Рифф лихорадочно свернул цепь: она была мокрая и липкая. Оскалив зубы, он еще раз ощупал свое оружие. Кровь… Бандит лихорадочно тер цепь о песок. Лишь убедившись, что она чистая, Крейн убрал ее в карман. Закурив сигарету, вытащил из кармана фонарик. Он отчетливо видел неподвижные маленькие ножки вьетнамца. А вдруг он убил слабака? Крамер утверждал, что в этом деле нет никакого риска, что отец похищенной девушки ни в коем случае не обратится в полицию. Но если этот замухрышка мертв, сможет ли Крамер выручить его из когтей полиции?

Затаив дыхание, с трудом удерживаясь от того, чтобы не удариться в панику, Рифф надавил на кнопку фонарика. Луч света выхватил из мрака изуродованное лицо мертвого Ди Лонга.

Если бы Зельда ван Уэйли не была наследницей миллиардного состояния, одному Богу известно, кем бы она стала: домохозяйкой, продавцом второразрядного магазинчика, машинисткой… С ее образованием и равнодушием она вряд ли добилась бы в жизни чего-то большего.

Но фортуна ей улыбнулась, просто так, без особых на то оснований: Зельда являлась единственной дочерью техасского миллиардера, который души в ней не чаял. Она могла совершенно не обращать внимания на те недостатки, которыми наградила ее природа.

Зельда часами сидела у горящего камина, глядя на языки пламени. Другим ее любимым занятием было изучение своего обнаженного тела в огромном зеркале в ванной. Тело было достаточно стандартным и невыразительным. Вечно хмурые карие глаза. Неплохой формы нос, красивый рот и – скошенный назад подбородок. Серость. Больше всего Зельду огорчала плоская грудь, не идущая ни в какое сравнение с пышными бюстами кинозвезд. Талия ее была несколько широковата, но этот недостаток она исправляла узким поясом. Зато ноги, длинные и стройные, всегда являлись предметом ее гордости.

Зельде было восемнадцать лет. Все, кроме отца, считали ее никчемным, скучным существом. Можно добавить – сексуально неудовлетворенным. У нее хватало ума, чтобы понять простую истину: молодые люди, которые вьются вокруг дочери миллиардера, больше интересуются ее богатством, нежели ею самой.

Она игнорировала их. В то же время рассматривала порнографические журналы, вырезая оттуда фотографии обнаженных мускулистых парней.

Ее хобби были и звезды кино – мужчины, которых она нещадно преследовала, требуя фотографии с автографами и тому подобной чушью. Ей нравились Кэри Грант, Георг Сандерс и Уильям Холден, которых она считала эталоном.

Несмотря на все свои финансовые возможности, Зельда вела весьма скучную жизнь. Четыре раза в неделю она посещала кинотеатр. Приемы, которые она устраивала два раза в неделю, были вульгарны и безвкусны, но молодым людям, приходившим туда, нравились экзотические блюда и чудесные напитки. Да и чего ради упускать шанс поесть даром… И все же они частенько подсмеивались над хозяйкой.

Те немногие люди, которые получше знали Зельду, были в курсе ее воззрений. Причину своей убогости она видела в отце. Если бы у нее не было так много денег, утверждала дочь, она могла бы обрести счастье в браке. Именно брак излечит от скуки и подобных неприятностей, считала Зельда. Ее отец добился всего на свете и давно забыл о днях своей молодости. Он полагал, что, имея все, его дочь счастлива. Да, скорее всего, так оно и было, но Зельда придерживалась иной точки зрения.

В это раннее июльское утро Зельда поднялась в 7 утра и целый час подвергалась изнурительному массажу, который делал специалист своего дела – массажист, постоянно живущий в поместье. Затем она позавтракала с отцом, следуя давно установившемуся распорядку, поцеловала его и села в свой «ягуар» последней модели, который стоял у террасы.

К предстоящему уик-энду она решила перекрасить свои волосы и предстать в тонах свежего абрикоса. В одном из последних номеров журнала для женщин она прочла, что в данный момент это наиболее модный цвет. А Зельда всегда стремилась выглядеть модной девушкой.