Шрифт:
Светлана помрачнела и снова надулась.
– С тобой не повеселишься.
– Да, мне это часто говорят. Кулак был здесь этим вечером?
– Ушел пару часов назад.
– В каком настроении?
– В плохом. Он всегда такой злой.
– Когда ты последний раз видела Ирину Маркову?
Снова кислое выражение лица.
– Не знаю, я за ней не слежу.
– Она была здесь в субботу ночью?
Лэндри мог расслышать, как в голове Светланы внезапно завертелись шестеренки. Ее глаза сузились, а рот скривился в попытке сдержать улыбку.
– Да, в субботу ночью.
– Около полуночи? Примерно в час.
– Да. Да. Я смотрела на часы. Видела, как они ругались.
Лэндри развернулся и направился к машине. Светлана устремилась за ним, ее шпильки звонко клацали по бетонному покрытию стоянки.
– Что?
– Ты лгунья. Ирины Марковой не было здесь в ту ночь. Ты мне не нужна, если собираешься лгать. Только тратишь мое время. Не дала мне ни одной чертовой зацепки, которую можно использовать.
– Ладно, ладно. Я скажу тебе, где он живет. Есть бумага? Ручка?
Джеймс достал из кармана пальто одну из своих визиток и ручку и подал ей. Светлана положила карточку на капот машины и, что-то нацарапав поперек нее, протянула обратно.
Лэндри, прищурившись, прочитал записку.
– Этому адресу лучше быть настоящим.
– Клянусь. Это большой секрет. Вряд ли кто-нибудь знает. Даже копы или федералы.
– Это его телефонный номер?
– Нет, – ответила Светлана, глядя не него и придвигаясь ближе. – Мой. Позвони мне, и я покажу, как надо веселиться.
Лэндри сунул карточку в нагрудный карман, сел в машину и выехал со стоянки, оставив своего информатора разгоряченной и озабоченной. Какому-нибудь тупице, вышедшему из бара, сегодня вечером может крупно повезти.
Глава 16
– Что ты делаешь в моем доме? – спросила я, размышляя, как добраться до чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Неплохо бы приложить Кулака по голове каменной мыльницей, но он заметит, если я к ней потянусь.
– Ты знаешь Ирину, – сказал он.
– И что с того?
Он выглядел то ли психически ненормальным, то ли больным. Хотя я не могла знать, убил ли он Ирину.
– Ты ей нравилась, – заметил он.
Я ничего не ответила. На секунду он отвел от меня блуждающий взгляд, и я осторожно переместилась на пару сантиметров вправо.
– А ты знал Ирину? – спросила я.
Он снова посмотрел на меня.
– Я ее любил.
Тем не менее, шансы, что он задушил ее, пятьдесят на пятьдесят. Может, чуть выше.
Ничто так не заставляло людей пересекать грань и совершать насилие, как любовь. Он ее любил, она его нет. Он ее любил, она ему изменяла. Он был от нее без ума и не хотел отпускать. Десятки сценариев.
– В России ты ее тоже знал? – спросила я, перенося вес с одной ноги на другую и продвигаясь вперед на четверть шага.
– Они с моей младшей сестрой Сашей были лучшими подругами.
Имя прозвенело колокольчиком. Саша Кулак. Подруга Ирины, покончившая жизнь самоубийством из-за Томаса Ван Зандта. Дилера, на которого Ирина напала на ферме.
Кулак. Алексей Кулак. Русские…
– Ирина очень тепло о ней отзывалась, – заметила я, скользнув пальцами в ящик туалетного столика за своей спиной. Алексей Кулак, казалось, ничего не заметил.
– Обо мне она говорила? – спросил он. Полы его пиджака разошлись, и я увидела рукоятку пистолета.
– Ирина была очень закрытым человеком. Она мало рассказывала о своей личной жизни.
Его глаза наполнились слезами, и весь его вид говорил, как сильно он страдает.
– В жизни, которую она вела, я был призраком. Ирина меня к себе не подпускала.
С точки зрения мотива это звучало не очень хорошо. Мои пальцы наткнулись на что-то в ящике, и я сжала ладонь – маникюрные ножницы.
Кулак повернулся к дверному проему и прислонился к раме, глаза закрыты, лицо покраснело, будто он боролся со слезами.
– Чего ты хочешь от меня?
Он утер слезы широкой ладонью, на тыльной стороне которой виднелись татуировки. Тюремные?
Когда я работала в отделе по борьбе с наркотиками, русские отхватили солидный кусок от торговли героином в Южной Флориде. Поговаривали, они снюхались с колумбийцами, чтобы выйти на рынок сбыта кокаина. С метамфитамином они не связывались, так как тот был и оставался оплотом белой швали.