– -Приветы передайте. Спросите, когда домой ждать, -- добавила тетка Катя.

– - Все, Катерина, пусть топают, -- поторопил дед. -- Пока солнце взойдет, полдороги отмахают. А ты, внучек, -- сказал Ваське, -- проводи до сада и домой. Не вздумай с ними пойти. Ну, с Богом! -- Дед Матвей с теткой Катей стояли, пока ребята не скрылись за поворотом.

Сумка у Виктора почти такая же, как и у Кольки. Дошли до сада, остановились. Васька приладил сумку на спину брату, похлопал по плечам.

– - Все, мог бы и дальше, да дед ждет, сам слышал.

– - А может, вместе махнем? -- предложил с явным подвохом Витька. -- А к обеду обратно вернемся.

– - Не-ет, не получится. -- Васька повернулся и, не оглядываясь, побежал в Лыково.

Утро было теплым. Трава гнулась от густой, крупной росы. Туман над лесом и садом, изгибаясь, плыл волнами. Скоро ветерок и солнце его поразгонят. Над кромкой земли показался огромный красный круг солнца. Ребята начали спускаться в ложбину, куда теплые лучи еще не скоро проникнут. Кругом тишина, казалось, что и войны нет. В саду тихо, но вот застрекотали сороки, мрачно каркнула ворона, а затем за Доном ухнуло несколько взрывов. И вновь тишина. Надолго ли?

Чтобы скоротать время, ребята негромко болтали обо всем, что приходило в голову.

По характеру Витька и Колька совсем разные: Витька разговорчивый, а Колька вообще-то молчун, но, когда надо, вопросики любит подбросить. Спросил Витьку, не подсказал ли пожилой мадьяр, где у них по дороге посты выставлены?

– - Ты что? -- изумился Витька. -- Это ж военная тайна -- разве скажет?

– - Все равно надо было спросить, -- заметил Колька.

Главное, считал он, выбраться из леса, разыскать своих и отдать еду.

Без сумок вертаться домой куда легче, да и спокойней. Кому они нужны? А что, если по дороге сумки отберут? Вот ведь чего не хотелось бы. Но пока тихо, спокойно и никто не останавливал. Они спешили. Витька в Верхнем Карабуте бывал много раз, дорогу знает. Еще до войны его брал в Карабут отец: у него там была работа. Но отца забрали на фронт и скоро прислали похоронку.

Витька уже порядком вспотел, да и Кольке жарко. Иногда они останавливались, поправляли на плечах лямки и, отдышавшись, шли дальше. Дошли до кургана, стали подниматься на него. Это был самый высокий во всей округе курган: с него далеко-далеко просматривался лес Гарус, многие села и даже сам Дон. Взору ребят открылась широкая полоса реки, лес, овраги.

"За Доном -- наши, -- подумал Колька. -- Это ж совсем недалеко." Витьке хотя и тяжело дышать, но отдыхать на верхушке кургана он не стал. Начали спускаться вниз. Показалась бывшая барская усадьба. Заметили пост мадьяр: остановились, переждали, пока солдаты вошли в сад, и бегом дальше.

У кромки леса в глаза бросились задранные в небо стволы зениток, но солдат не увидели. За кустом шиповника присели, стали думать, как незаметней проскочить дальше. Перебежали к кустистой яблоне и опять присели: как же тяжело приседать с тяжелой сумкой на спине! Хорошо, что мадьяры или спят, или сидят в своих землянках. Скоро сад остался позади. Какое у сада странное название -- Чижмак! Чиж -- мак! Впереди лес Гарус, тоже странное название. Откуда оно взялось? Лес простирался от хутора Широкий до сел Колодежное, Верхний Карабут и дальше, до самого Дона. На склонах балок, оврагов, в многочисленных ярах росли высокие, кряжистые дубы, ясени, клены... Ребята спешили. Они не заметили несколько зенитных батарей, спрятанных на окраинах леса. Устали, но об этом ли говорить? На выходе из леса увидели солдат и какие-то строения среди деревьев, однако и в этот раз повезло -- их не задержали. Витька раскраснелся, дышал неровно, с хрипом, будто вдыхаемый воздух за что-то цеплялся! Вскоре вышли на полевую дорогу.

– - Не знаешь, почему лес Гарусом назвали? -- лишь бы начать разговор, спросил Колька.

В другой бы раз Витька одним словом не отделался, а тут ответил равнодушно:

– - Не знаю.
– - Остановившись, спросил: -- А Карабут почему?

– - Знаю, знаю, дед говорил. "Кара" -- черная, а "бут" -- яма, вот тебе по-татарски и черная яма.

– - Верно. А мне об этом когда-то отец сказывал. Он до войны в Карабуте работал и меня с собой иногда брал.
– - Виктор вздохнул, вспомнив о погибшем отце.

– - Дед столько интересного знает -- не перечесть, -- сменил тему разговора Колька. -- Он в крепости Баязет служил и даже помнит номер своей винтовки...

– - А где такая крепость?

– - На Кавказе, где живут черкесы и разные кавказцы. Он про них песню поет, а мы с Васькой подпеваем. Послушай:

Ой да гололобые черкесы,

Вы-ы не злитеся на нас...

Правда -- здорово!
– - Колька хотел дальше напеть, но Витька спросил:

– - Почему гололобые?

– - Наверно, подстригались наголо, вот и гололобые.
– - Помолчав, Колька продолжил: -- А еще дед говорил, что в лесу была батарея... Пушки возили на лошадях, а солдаты в Белогорье жили. Давно это было, после войны с французами...

– - Давай постоим, совсем задыхаюсь, -- сказал Витька.
– -Может, пиджаки снимем?

– - Я не буду, плечи болят.

Пошли дальше. Впереди показались крайние дома Верхнего Карабута.

– - Почти пришли, -- повеселел Витька. -- Представляю, как Машуня обрадуется.

– - Шурка тоже. Но их надо разыскать?

– - Погляди вон туда, может, наши? -- Витька махнул рукой на копошившихся в поле людей. Их было много. Ребята долго смотрели, но угадать, кто это, так и не сумели.
– - Может, сбегаешь? -- попросил Витька. -- Сам бы мотнул, да быстро не смогу.