Шрифт:
‹1956›
ПОСЛЕ ДОЛГИХ ПУТЕЙ-ПЕРЕПУТИЙ
Не могу я на вас наглядеться, Подмосковные наши края… Здесь Неслышно прошло мое детство, Здесь промчалась и юность моя. Здесь лазурью блеснула впервые Надо мною небес высота. И промолвил я: — Здравствуй, Россия, — Жизнь моя, и судьба, и мечта! С той поры разрослись, разгорелись Кроны кленов, рябин и берез… Этот ласковый лиственный шелест В дальний путь Я с собою унес. И в дороге в года грозовые, Озирая чужие места, Говорил я: — Со мною Россия — Жизнь моя, и судьба, и мечта! После долгих путей-перепутий Я стою у окошка с резьбой… Дом родной! Если время не шутит — Мы слегка постарели с тобой. Но кругом нас — сады молодые, Изумрудных полей красота… Здравствуй, Родина! Здравствуй, Россия, — Жизнь моя, и судьба, и мечта! ‹1964›
САЛОМЕЯ НЕРИС
(1904–1945)
С литовского
ВЕТЕР
Ветер, ой ветер! Ветер, все ветер! Косы запутал, веет и дует, За плечи обнял и щеки целует. Желтый лист палый, Жгучий мак алый Он в мои косы тайно вплетает, — Страстью осенней сердце пылает. Мчаться и мчаться! И не угнаться… Очи закрыты, ветер крепчает, — Мчит и качает — озорничает. ‹1926›
В СУМЕРКАХ
На косах — яблони цветенье. Сад словно снегом заметен. Из белой башни сновиденья Придет сегодня снова — он! Полоска озера — и стая Звезд колдовских на самом дне, — И черный человек растаял Вдали. И сумерки во мне. Сад дышит. В жизненном скитанье Ужели буду я одна? Все дни я буду в ожиданье, В мой белый сон погружена. Цветут в глубинах огонечки: Там словно светят города. Как разгадать загадку ночи? Здесь холодно, и я одна. ‹1926›
Я ВЕРНУЛАСЬ…
Я вернулась к тебе, моя белая муза, Я вернулась к тебе… Я оттуда, где розы, где движутся чаши по кругу. Где не ведают бед. Я видала, как юность нагая в кружении бала Веселилась, пылка и хмельна. Я видала, как юность, смеясь, погибала, Мраком ночи окружена. И рыдала я, глядя, как молодость гибнет покорно, Как желтеют цветы. Я рыдала, — не я ли пила тот напиток тлетворный! — Сладкий яд на губах не остыл… — Нет, не здесь твое счастье, где розы, вино и удача, Путь веселья — не твой! Словно пропасти, мрачен и, словно созвездья, прозрачен, Вот он — путь твой ночной! Ты зовешь меня с гор. Этот путь и обрывист и узок, Моя мать по судьбе! Я вернулась к тебе, моя белая, белая муза, Я вернулась к тебе… ‹1927›
ГИМН ЖИЗНИ
О жизнь моя — ветер бродяжьей воли! Как сокол летишь над весенней землей. О жизнь моя — эхо степных раздолий! О жизнь моя — сон ужасающий мой! Люблю тебя пламенной, вольной, могучей, Как любят весну луговые цветы. Люблю твой восторг, твой огонь летучий, Как молодость любит, — всей силой мечты. А ты, моя мать, о земля родная!.. Ты любишь рядиться в цветы и в кровь. Когда бы мне дали все радости рая, — К тебе лишь, печальной, рвалась бы я вновь. Люблю я тебя, стихия свободы! Коль хочешь, как зверь, меня растерзать, — Умру, улыбаясь сиянью восхода, И солнце в глазах моих будет сиять! ‹1927›
НЕ БРАНИ МЕНЯ
Ты не брани меня, суровый отчим! Ты, мачеха, напрасно не вини! Лес пожелтел, и стали дни короче, Цветам остались считанные дни. Я к вам пришла сплясать веселый танец И, улыбаясь лету, песню спеть, Разжечь очаг, пока мы не расстались, — Пусть он вас долго-долго будет греть. А я уйду от вас, плясунья-гостья, Окружена стрекозами с полей. За все плачу без горечи, без злости — Всей кровью сердца — песнею моей. ‹1927–1928›
* * *
Как алые пятна стыда на лице проступают — так вы, мои строки, возникли на белой бумаге. Но муку мою, нескончаемую и живую, вы, песни мои, отдалить и ослабить не в силах. И если я нынче смеюсь или верую в счастье, то лишь потому, что о прошлом уже не жалею, как о сломанной ветке вишневой. Низвергнув алтарь, пред которым молилась так долго, и песни слагала, и болью своей упивалась, — сжигаю мосты за собой, чтобы память меня не спалила. ‹1928›
ЛЕТЯТ ЖУРАВЛИ
Осень. Грязь. Туман не тает, Ни один не светит луч, Журавлей большая стая Разрывает полог туч. Словно клич несется вольный: «За моря, друзья, летим!» Слышит их бедняк бездольный, К воле завистью томим. Мчатся птицы, мчатся тучи, С ними мчится мысль моя, — Если бы рукой могучей Бедность задушила я! Дайте крылья мне скорее, Чтобы я взвилась в простор, Тучи скорби я развею, Я открою солнца взор. Я виновна, что глухая Бесконечно длится ночь, Ныне, подвиг совершая, Братьям я должна помочь.