вечером, и я улегся на пол рядом с Паньчадравидой Свами. Следующим утром я отправился железной дорогой

в Маяпур.

Казалось, Шрила Прабхупада был рад моему приезду. Он сердечно поприветствовал меня. Прабхупада сказал, что в Маяпуре теперь пять санньяси. Его слова вызвали во мне чувство истинной сопричастности; я почувствовал, как хорошо тоже быть санньяси.

В Маяпуре тогда было очень жарко. Привыкнуть к жаркой погоде мне было нелегко. Если я не находился в комнате Прабхупады, записывая под диктовку ответы на письма и так далее, то сидел в своей комнате, изнемогая от жары. Мне хотелось задать Прабхупаде личные вопросы

касательно моего служения в Америке: оставаться ли в далласском храме, или больше путешествовать? Но я хотел

быть хорошим секретарем, так что не задавал своих личных вопросов вплоть до самого конца моего пребывания

со Шрилой Прабхупадой.

Тогда Прабхупада в Маяпуре как раз переводил и комментировал

«Упадешамриту» («Нектар преданности»). Эту идею Прабхупаде подал его ученик Хришикешананда дас. Прабхупада работал над этой книгой, диктуя вслух, а я записывал за ним ручкой. Меня наполняла трепетом мысль о том, что я участвую в создании книги. На меня произвело большое впечатление совершенство комментариев

Прабхупады, создаваемых им так спонтанно.

Однажды Прабхупада позвал меня в свою комнату и спросил, не знаю ли я каких-нибудь мест, известных своей

хорошей водой. У Прабхупады тогда были проблемы с

29

пищеварением. Помню, что я был польщен обращением Прабхупады ко мне по такому личному вопросу, но, к несчастью,

я ничем не мог помочь, ибо не располагал никой информацией. Вспоминаются и другие похожие ситуации, когда Прабхупада спрашивал меня о чем-то обыкновенном,

и я расписывался в своем незнании, будучи неспособным

дать ответ.

Во время моего пребывания в Маяпуре Прабхупада также

навестил в Навадвипе своего брата в Боге, Шридхару Махараджа. Я ездил туда вместе с ним, и это было мне очень приятно.

Через две недели мы перебрались из Маяпура в Калькутту. В мои обязанности входило стоять своего рода «любезной стеной» у входа в комнату Прабхупады, не пропуская к нему посетителей. Как правило, остановить

их было невозможно. Близкие ученики Шрилы Прабхупады, вроде Тамала Кришны Госвами, просто проходили

мимо меня, а если я старался проявить твердость и пытался кого-то остановить, то Прабхупада протестовал

против моей блокады (особенно, если пришедший был индийцем).

Заболев, я просто лежал на полу прямо за дверью комнаты

Прабхупады. Там больше некуда было пойти. Выходя периодически из своей комнаты, Прабхупада видел меня беспомощно лежащим. Он посоветовал мне сделать прививку

от холеры.

Вскоре Прабхупада принял драматичное решение: отправиться

в Лондон на Ратхаятру, несмотря на то, что он серьезно ослаб от дизентерии. Шьямасундара дас прислал билеты для Прабхупады и его постоянного окружения, но не для дополнительного секретаря из членов Джи-би-си. У меня был свой обратный билет, но из Бомбея. Хотя мне нужно было оставаться со Шрилой Прабхупадой еще две недели, он и его спутники улетели без меня. Я поспешил за ними вдогонку из Бомбея.

Непродолжительная остановка в Бомбее оказалась приятной,

потому что я мог там общаться со своими братьями

в Боге, Тамала Кришной Госвами и Гирираджем Прабху.

30

Это был всё еще начальный период развития ИСККОН в Индии, и они были рады увидеть преданного из Америки. Я тоже обрадовался, увидев ух. В Индии я был совсем новичком,

а у них почувствовал себя дома. Они жили просто, в лачуге, но приготовили халаву и рассказали мне кое-что об особенностях жизни в Индии.

В конце концов я приехал в Англию. Прабхупада встречался

с профессорами и такими важными гостями, как Джордж Харрисон, и я часто присутствовал при этом. Мы ежедневно ходили на утренние прогулки. Я продолжал отвечать на письма Прабхупады. Перед самым своим отъездом

я задал Прабхупаде свои вопросы о том, что мне делать в зоне Среднего Запада. Месяц, проведенный с Прабхупадой, наполнил меня духом проповеди и углубил мое восхищение Прабхупадой. К тому же я впервые ощутил