Джемисон несколько минут сидел неподвижно, понимая, что его обыграли по всем статьям. Затем, пожав плечами, сказал:

– Надеюсь, вы ждете, что я смогу быстро собрать такую сумму?

– Я даю вам десять дней, начиная с завтрашнего, – сказал Клинг, поднимаясь. – Если до восемнадцатого числа меня не известят о переводе на мой швейцарский счет пяти миллионов, я иду к окружному прокурору.

– Вы получите деньги, – рявкнул Джемисон. – Но тогда я избавлюсь от жены?

– Конечно. Нет проблем. Уплатите, и с вашей женой будет покончено.

Помахав рукой, Клинг вышел на террасу и скрылся в темноте.

Ресторан с простодушным названием «Хороший ресторан» славился в городе тем, что там можно было хорошо поесть за небольшую плату.

Юный Фредерик Уайтлоу горящими глазами обозревал холмик спагетти под томатно-луковым соусом, который только что поставили перед ним на стол. Он удовлетворенно улыбался, трогая пальцами десятидолларовую бумажку, подаренную ему шефом полиции Терреллом. За спагетти должны были последовать куриные ножки в соусе кэрри.

Как только Фреди набросился на еду, дверь ресторана открылась, пропуская Сидни Дрисдейла. Он только что закончил свою колонку и решил перекусить, прежде чем отправиться домой к интересной телепрограмме. Как обычно, Сидни с профессиональным интересом огляделся по сторонам – может, подвернется что-нибудь для следующего выпуска. Взгляд его упал на Фреди, жадно поглощающего порцию спагетти.

Репортер вспомнил, что пацан – сын одного из самых влиятельных людей в городе. Дети тоже кое-что слышат, поэтому Дрисдейл решил подсесть к мальчику.

– Хэлло, Фреди, – сказал он, выдвигая из-под столика стул и присаживаясь. – Выглядит это все недурно.

– У-м-м-гу, недурно, – промычал тот, отправляя в рот очередную порцию спагетти.

– А что это ты не дома обедаешь? Случилось что или у тебя праздник? – мимоходом поинтересовался Дрисдейл.

– Точно. – Толстячок ухмыльнулся. – Шеф полиции подарил мне десятку, ну я и решил прилично поесть в ресторане – надоела мамашина отрава.

Дрисдейл навострил уши.

– Ну да? И за что же это тебе начальник десять баксов отвалил?

– Секрет, мистер Дрисдейл. За одну важную информацию.

– Он, конечно, человек добрый и уважительный, – с ласковой улыбочкой проговорил Дрисдейл, – но что такое, в сущности, десять долларов? Я тоже покупаю информацию. Как, Фреди, может, ты и со мной поделишься?

Фреди покончил со спагетти и посмотрел на Дрисдейла, что-то прикидывая в уме.

– Смотря сколько, мистер Дрисдейл. Я готов продать вам мой секрет за триста баксов.

– Ну ты даешь! Вот уж поистине – сын своего отца! Должно быть, очень важная тайна?

– Именно так оно и есть, мистер Дрисдейл. Большей сенсации вы в жизни не слыхивали.

В этот момент подошла пожилая официантка. Дрисдейл заказал запеченные сардины на гренках. Перед мальчишкой она поставила куриные ножки, соус кэрри и гору жареной картошки.

– Здоровый аппетит, – заметил Дрисдейл с легкой завистью. – Хорошо быть молодым. Ладно, сговоримся на сотне баксов, но сначала ты скажешь, о чем идет речь.

– Три сотни, мистер Дрисдейл, – твердо сказал толстячок, накладывая себе в тарелку картошку. – Секрет связан с мистером Шерманом Джемисоном.

Дрисдейл подскочил как ужаленный.

– О мистере Джемисоне?

– Да.

Толстяк отрезал кусок курицы, окунул его в соус и отправил в рот. Потом одобрительно кивнул:

– Вкусно.

– Так что ж о мистере Джемисоне? – спросил Дрисдейл, стараясь казаться не слишком заинтересованным.

– Ну, не совсем о нем, скорее, о его жене.

– И с этим ты ходил к шефу полиции, Фреди?

– Да. Я должен был это сделать. Речь идет о серьезном преступлении.

Дрисдейл перестал дышать.

– О каком же преступлении?

Теперь Фреди набросился на жареную картошку.

– Вот в этом-то и состоит секрет. Шеф полиции велел мне держать рот на замке, но за триста долларов я могу его и открыть.

Больше Дрисдейл не колебался. Деньги, в конце концов, не его – редакция не жалела расходов на информаторов и хорошо платила за интересные новости. Журналист извлек из бумажника три сотенных купюры.

– Вот, Фреди. А теперь выкладывай.

Фреди бросил взгляд на ассигнации, затем занялся другой цыплячьей ножкой.