– Да, спасибо за беспокойство, я чувствую себя отлично.
– Улыбнулась девушка, садясь на кровати и осматриваясь по сторонам.
– Простите за назойливость, но где Франк-доно?

– В библиотеку ушел.
– Пожала я плечами.
– Поглядит на карты мира, а завтра с утра мы покиним город. Ты куда собралась?!
– Подскочила я к девушке, увидев, как она решительно направляется к выходу из номера.

– К моему лорду конечно же! Как его клинок, я не имею права отдыхать, пока он трудится.
– Ну вот, снова она со своими замашками...

– А ну сидеть!
– Строго приказала я, удерживая Уруку.

– Алита-доно, отпустите меня пожалуйста.

– Ну уж нет: Фра просил меня за тобой присмотреть, так что ты отсюда никуда не выйдешь. Никто не знает, где сейчас находятся те оперативники, и встретиться с ними без Фра я бы не хотела.

– Вы конечно же правы, но Франк-доно тоже может наткнуться на них без нас, и тогда...

– И тогда я не позавидую этим оперативникам.
– Оборвала я ее.

– Простите? Но разве Франк-доно может противостоять Клинкам без вас, Алита-доно?
– Клинкам? Должно быть так называют владельцев армы.

– Ну как тебе сказать...
– Замялась я: откуда мне знать, как много Фра планировал рассказать Уруке? Хотя зная этого типа, то скорее всего все.
– У него есть несколько козырей в рукаве.
– Выкрутилась я обобщеным заявлением.
– А у нас таких козырей нет, так что будем сидеть здесь и не высовываться. Кстати твоя еда уже на столе.
– Кивнула я на столик с приготовленым завтраком.

– Благодарю за еду.
– Урука вежливо кивнула мне, после чего немного неуверенно села за стол, и принялась за еду, иногда бросая взгляды на дверь.

– Да не беспокойся ты за него.
– Попыталась я ее успокоить.
– Этот тип просто так не помрет.
– Ну да: не думаю, что в этом мире есть кто-нибудь, способный уничтожить Гордость. А пока меч существует, Фра не умрет.

– Я поклялась быть полезной, но снова только обременяю вас своим присутствием...
– Грустно протянула девушка, закончив с едой.

– Знаешь, что я тебе скажу?

– Я вся внимание.

– За то время, что я путешествую с Фра, мы встречали многих людей. Кто-то становился другом, кто-то врагом, кто-то проходил мимо... Но на моей памяти было всего три случая, когда Фра пригласил кого-то к себе в компанию: обычно он старается никого к себе не подпускать.

– Можно ли поинтересоваться почему?

– Потому что он сияет слишком ярко и горячо. Любой, кто к нему приближается, рано или поздно сгорает в его огне. И если он согласился, чтобы ты стала его клинком, то он верит в тебя. Он уверен, что ты - сильная, способная выдержать все, через что нам предстоит пройти.

– Для меня это большая честь!

– Нет, ты меня не поняла: если он в тебя верит, то и ты верь в него.

– Я... Я поняла вас, Алита-доно. Прошу, простите мне мою недальновидность: я еще неопытна и мне многому предстоит научиться.

– Ну главное, что ты это поняла.
– Кивнула я. Урука... Странная она. Когда я сразилась с ней в пустыне, я много поняла об этой девушке. Уже тогда стало ясно, что живет она только на поле боя, что сражение для нее не метод, а цель. Хорошо это? Плохо? Ни то, ни другое: сражение, особенно сражение с сильным противником, это как секс. От него можно получить наслаждение, но рано или поздно ты устаешь и битва заканчивается. Нет ничего плохого в том, чтобы получить наслаждение от битвы ни на жизнь, а на смерть: мне и самой нравится сражаться. Но меня интересует другой вопрос: есть разница от получения наслаждения и зависимости.
– Урука, скажи мне одну вещь.

– Да, что угодно.

– Тебе нравится убивать?

– Нет.
– Просто ответила она без капли сомнения и не отводя от меня глаз.
– Забирать чью-то жизнь - отвратительное чувство.

– Но тем не менее тебе нравиться сражаться?

– Это так.
– Кивнула она.
– Возможно меня так воспитали, возможно это - моя суть, но я никогда не испытывала ничего похожего на битву с более сильным противником.
– В принципе это все, что я хотела узнать: до тех пор, пока она не стала получать удовольствие от убийств, девушка останется вменяемой. У нас в семье это было серьезной проблемой: некоторые бойцы слишком увлекались своей работой и в итоге их самих приходилось упокаивать: одно дело - битва в качестве хобби, способа расслабиться и получить удовольствие, но когда битва и кровь становиться единственным смыслом жизни... Вот тогда начинаются проблемы. Хотя стоило ли мне беспокоиться? С первого взгляда видно, что такие понятия, как честь для Уруки стоят гораздо выше своего личного наслаждения.

– Ничего не испытывала? А сексом занималась?

– Сексом? Вы имеете в виду процесс создания детей?

– Кхм, кхм!
– Закашлялась я от такой формулировки.
– Ну можно и так сказать.

– Нет, не доводилось: кто захочет детей от армы?

– М-да... Ладно, закрыли тему.
– Покачала я головой. Наивная, чистая девчонка. Зачем ты ее взял с собой, Фра? Думаешь она сможет остаться такой же чистой после всей той грязи, в которой мы постоянно находимся? Тебе конечно виднее, но... А, какое мне до этого дело?! Помотав головой, я отогнала от себя эти мысли и вернулась к упражнениям.