– Мы едем не в тюрьму, – ответил Ренкин. – Кетчен думает, что нагнал на вас достаточно страха. Если дать вам возможность удрать, то вы, по его расчетам, больше и носа сюда не покажете. Мне приказано обеспечить ваш побег.

Удивлению моему не было границ. Когда же наконец ко мне вернулась способность трезво соображать, я расхохотался:

– Он, безусловно, нагнал страха, но удирать я все же не собираюсь.

– Мне приказано смотреть в другую сторону, когда вы будете улепетывать, – равнодушно сказал Ренкин. – Но я подумал, что у вас, вероятно, нет и мысли о побеге, и решил рассказать о плане Кетчена.

– Мне бы и в голову не пришло убегать от вооруженного полицейского, – сказал я. Потом, поразмыслив, добавил: – Не иначе, как все это придумал Криди. Сначала он пытался купить меня за сто пятьдесят тысяч долларов, теперь пытается вытурить эдаким образом. – Я шумно отдувался, напряженно вглядываясь в ленту дороги. – Как вы узнали, что я приезжал к Трисби?

– Криди послал своего человека наблюдать за домом. Он и сообщил, что вы туда пробрались. Криди сразу же вызвал капитана и приказал арестовать за незаконное проникновение на чужую территорию. Он велел хорошенько припугнуть вас и выбросить из Сан-Рафела. Мы не застали вас в доме Трисби, но обнаружили мертвого хозяина. Кетчен решил, что обвинение в убийстве двух человек обратит вас в паническое бегство.

– И ему наплевать, кто настоящий убийца?

Ренкин неопределенно пожал плечами:

– Со временем он до него доберется.

– Человек, посланный Криди, не видел преступника?

– Нет, он появился там уже к вечеру. – Вытащив револьвер Бриджетт, он с интересом посмотрел на него. – Трисби убили из этой штуки?

– Да.

– Она?

– Я этого не думаю, но лучше спросите у нее самой.

– Жене Криди не задают подобных вопросов. Если дорожишь работой, лучше вообще ничего не спрашивать.

– Криди у вас бог и царь, – заметил я. – Итак, он договорился с судьей Гаррисоном?

– Это было нетрудно. У того ни гроша за душой и жена-транжирка. Криди отвалил куш – и судья обязался не заниматься политикой.

– «Курьер» будет в восторге! Завтра появятся сообщения в газетах.

– А что он может сделать! Вам же придется манатки собрать и дать драла.

– Я остаюсь в городе, – ответил я, выезжая на бульвар Франклина. – Когда узнаю, кто убил Шеппи, я уберусь без вашего напоминания.

– Надо уехать сегодня же, Брэндон. Если через два часа вас застанут, грозят большие неприятности. Кетчен приказал автоинспекторам устроить с вами несчастный случай.

Я недоверчиво посмотрел на Ренкина.

– Шутите?

– Никогда в жизни я не говорил более серьезно, – спокойно ответил лейтенант. – Вы или смотаетесь в течение двух часов, или в лучшем случае попадете в больницу. Не надейтесь, что сумеете что-нибудь сделать, когда на вас налетит патрульная машина. Их в городе тридцать штук, и все водители предупреждены, дороги уже перекрыты. У них большой опыт по этой части. Вам повезет, если останетесь в живых.

Подъезжая к бунгало, я раздумывал над его словами. Затормозив около входа, я вылез из машины и сказал:

– Вам нужен этот револьвер, лейтенант? Мне он может понадобиться, а полиции – вряд ли.

– Все еще рассчитываете разоблачить Криди?

– Я ищу убийцу Шеппи, а револьвер является важной уликой.

Поколебавшись, Ренкин протянул револьвер.

– Возьмите, мне он действительно не нужен. Кетчен тоже забудет, узнав, кому принадлежит эта игрушка.

– Спасибо, вы молодчина, лейтенант, желаю скорейшего повышения, – сказал я, протягивая руку.

Мы обменялись рукопожатием, и он сел за руль.

– Вы не можете бороться в одиночку со всей системой, Брэндон, – сказал Ренкин, высунувшись из окна машины. – Эти мерзавцы занимают слишком высокие посты, они сильны и хорошо организованы. Одиночкам, вроде вас, такой орешек не по зубам. Я понял это и отказался от напрасных попыток. Уезжайте побыстрее и не возвращайтесь к нам.

Кивнув на прощание, он развернулся и умчался в темноту.

Глядя вслед Ренкину, я заметил, как по дороге навстречу ему стремительно приближаются огни другого автомобиля. Кто-то торопился в бунгало. Я приготовился встретить неизвестного посетителя.

Я чувствовал невероятную усталость во всем теле и ноющую боль в животе, куда пришелся удар Кетчена. Больше всего на свете мне хотелось сейчас немного поспать.

Машина затормозила, и из нее вышел высокий худощавый мужчина в широкополой шляпе. В неясном свете луны я сумел рассмотреть, что он был сравнительно молод.

– Мистер Брэндон? – спросил он, приближаясь.

– Да.

– Я – Фрэнк Хеппл из «Курьера». Мистер Трой попросил меня связаться с вами. Сейчас не слишком поздно для нашего разговора? Я раздобыл кое-какие сведения, думаю, вы ими заинтересуетесь.