– Лжец!

– Вы не верите? Жаль. Разумеется, через год мы уже не жили вместе. Я до сих пор не знаю, как мы поженились. Вероятно, оба были пьяны. Должен признаться, когда падали бомбы, она все время была пьяна. Я тоже. Не очень-то приятно шагать по тротуарам, когда эта мерзость сыплется с неба. Без виски это трудно было выносить. – Брэди постучал пальцем по сигаре, стряхивая пепел на ковер. – Что же касается регистрации брака, то, если вы мне не верите, можете справиться в мэрии Соммерсета. В те времена красотка звалась Клер Селивин. Видимо, это имя ее матери.

– Я не верю ни единому вашему слову. Она ни за что не вышла бы замуж за такую жирную свинью, как вы. Убирайтесь! Если вы вернетесь, я вызову полицию.

Брэди участливо улыбнулся.

– Старина, если мои воспоминания подтвердятся, двоеженство стоит два года. Вы думаете, она обрадуется этому? Поверьте, лучше не говорить фликам.

Гарри подошел к двери и распахнул ее настежь.

– Вон!

Брэди спокойно допил свой стакан, вытер губы тыльной стороной ладони и спокойно поднялся. Его лицо было непроницаемым.

– Мне больше нечего вам сказать, поэтому я ухожу, – сообщил он, забирая шляпу. – Но завтра вечером я вернусь. Скажите ей, пусть она меня подождет. Мне нужны деньги. Пока она будет платить, я буду молчать. Прекрасная у нее машина, а? – Брэди еще раз осмотрел комнату. – Да, она замечательно устроилась. Я смогу вытащить у нее прекрасный кусок. Вам чуточку не повезло, старина. Когда я получу свое, вам останется немного.

Он вышел на лестницу и, посвистывая, начал спускаться.

Клер вошла в комнату, внеся с собой поток холодного воздуха. Капельки дождя блестели на ее манто.

– Гарри, ты еще не спишь? Что случилось? – Она замерла и удивленно посмотрела вокруг, принюхиваясь. – Ты курил сигару?

Гарри сидел перед камином. Многочисленные окурки валялись на каминной доске. Между пальцами, желтыми от никотина, горела еще одна сигарета.

– Приходил Брэди, – сказал он, не глядя на жену.

Клер снимала перчатки, направляясь к камину. Услышав это, она замерла на месте.

– Сюда?

Гарри смотрел на нее. От ее жесткого, холодного лица, на котором ярко выделялся слишком красный рот, у него перехватило дыхание. Как-то однажды он говорил Клер, что признает шлюху с первого раза, и уверял ее, что она совершенно не похожа на женщину такого сорта. Сейчас она была очень похожа на шлюху. Его не мог обмануть этот взгляд, который он слишком часто видел у женщин, шагавших по тротуарам Уэст-Энда. Эта странная смесь непроницаемости, бесчувствия и хитрости.

– Да, сюда, – ответил он.

Гарри повернул голову. Клер машинально продолжала раздеваться. Сняла шляпу, перчатки вместе с сумочкой положила на стол, потом взяла сигарету.

– Что он хотел? – спросила она голосом таким же жестким, как и ее взгляд.

– Ты не догадываешься? Садись. Он приходил, чтобы отравить нам жизнь.

Вместо того чтобы сесть, она налила себе стакан виски. Гарри не нужно было даже смотреть на нее, чтобы понять ее состояние. Горлышко бутылки звенело о край стакана.

– Он мне сказал, что женат на тебе уже пять лет. Это правда?

Она медленно села возле камина напротив Гарри.

– Да, это правда. Он мне говорил, что уедет в Америку, и я думала, что мы больше никогда не увидимся. – Клер выпила виски и поставила стакан на камин. – Мне очень неприятно, Гарри, но тебе очень хотелось жениться на мне. Я не посмела тебя разочаровать.

– Я понимаю, – сказал Гарри. Некоторое время он молча смотрел на нее. Потом продолжил: – Что сделано, то сделано. Я понимаю. Во многом, разумеется, и я виноват. Жаль, что ты мне всего не сказала, Клер. Ты не доверяла мне?

– Я очень боялась тебя потерять.

– Ему нужны деньги. Он придет к тебе завтра вечером.

Она не сказала ни слова.

Гарри смотрел на Клер. Она сидела, уставившись в огонь. Выглядела постаревшей, потасканной и напоминала выставленную на витрине старьевщика замусоленную вещь.

– По-видимому, он хочет нас шантажировать. Можно предупредить полицию, – сказал Гарри.

Опять тишина, которая казалась бесконечной. Клер не шевелилась. Ее глаза переходили с одного предмета на другой.