– Заметь, это не удивляет меня. Неприятностей у меня всегда хватало, но они никогда не длились слишком долго. Ты видел этих девок? Представь, каково быть с ними целый день. Мне явно не хватает маленьких танцовщиц. Больше всего на свете мне нравился запах юных дев.

Гарри рассеянно слушал Муни, слишком поглощенный собственными заботами.

Муни внимательно посмотрел на него.

– Что произошло, Гарри? У тебя все написано на лице, когда дела идут плохо. Я могу тебе помочь? Девушки слишком глухи, чтобы подслушивать у дверей.

– Мы крепко влипли, Альф. Я не могу тебе все рассказать детально, но это слишком серьезно, и мы должны исчезнуть.

– Кредиторы? Я подозревал, что рано или поздно это случится. Что я могу сделать для вас?

– Нам нужны документы и продуктовые карточки. Вы знаете, где их можно достать?

Муни поднялся со стула, подошел к двери и, приоткрыв ее, убедился, что девушки болтают между собой.

– В принципе – да, – прошептал он. – Но это стоит очень дорого.

– Тогда я попрошу вас это сделать, и побыстрее, Муни. У нас в распоряжении несколько часов.

– Это будет стоить тебе фунтов тридцать, и, думаю, это по-божески. Парень, который делает такие вещи, – мой приятель. Если бы ты пошел к нему сам, это стоило бы тебе фунтов пятьдесят.

Гарри вытащил из кармана портмоне и положил на стол тридцать пять фунтов.

– Спасибо, Альф. Пять фунтов для вас.

Муни заколебался, потом покачал головой.

– Нет, парень, у тебя неприятности, сейчас деньги нужны и тебе. Я рад, что могу тебе помочь, – сказал Муни, отодвигая банкнот в пять фунтов.

– Спасибо, Альф. Действительно, мне нужно все, что я смогу собрать, до последнего цента. Но вот чек на пятьдесят фунтов. Это все, что осталось у меня в банке, но я просто не успеваю забрать эти деньги. Вот вам чек, и сами получите деньги. Отдадите двадцать пять фунтов Дорис, а остальное – вам.

Муни колебался. Искушение взять деньги было так велико, что он покрылся потом.

– Нет, еще раз нет, Гарри, – сказал он, тяжело дыша. – Вам нужны эти деньги больше, чем мне и Дорис.

– Но ведь нельзя же оставить Дорис без денег. Я прошу вас сделать именно так. Мы как-нибудь выкрутимся и с тем, что у нас есть.

Муни пожал плечами и положил чек в карман.

– Ладно, спасибо, Гарри. Ты не представляешь, какую оказываешь мне услугу. Эти двадцать пять фунтов спасают мою жизнь. Ты действительно хочешь, чтобы я их взял?

– Да, а теперь поспешите за бумагами. В котором часу мне вам позвонить?

– Твои документы будут у меня часов в шесть.

– Хорошо. Я приду за ними. Сделайте их на имя Дугласа и Элен Кент, последнее место жительства Синклер-роуд, Уэст-Хэм, Лондон. Хорошо?

– Ладно, старина.

– Да, еще одно, Альф. Что бы ни случилось, никому ни слова. Возможно, полиция начнет проводить следствие. Это не наверняка, но возможно. Надеюсь, вы ничего не скажете?

– О чем говорить?! За кого ты меня принимаешь? Это Клер… не ты?

– Да, это она, но я ее не оставлю.

Муни потер подбородок.

– Ты прав, малыш. Мне она в глубине души нравится. Немного ненормальная, но она для тебя сделает все.

– Я знаю… Ну, пока, Муни. Я приду в шесть часов.

– Только не сюда. Я принесу их тебе в шесть часов в «Дюк Веллингтон». В любом случае мне нужно в Сохо. Я поеду с тобой. Ты возьмешь такси и высадишь меня на Пиккадилли.

– Договорились. Но ведь вы не можете уйти просто так?

– Почему? Я уйду, и все.

Муни поднялся, затянул узел галстука, натянул пиджак и аккуратно положил окурок сигары в ящик письменного стола.

– Это отвратительно! Вот уже третью неделю я сосу этот чертов окурок, – пробурчал он. – У меня нет денег даже на сигареты. Они сейчас так дорого стоят. Послушайте, девочки, я должен уйти. Пусть одна из вас останется до моего возвращения. Я вернусь примерно в половине седьмого. Если мистер Джимми позвонит, скажите ему, что я был вынужден пойти к зубному врачу.

Они остановили такси и сели.

– А Рон? – спросил внезапно Муни. – Если ты исчезнешь…

– Я ему не нужен. Но если вы найдете время повидать его, это будет мило. Скажите ему, что я напишу, как только все устроится.

– Я наверняка навещу его, – пробормотал Муни. – Будь осторожен, Гарри, и, ради Бога, не закончи так же, как и я. Если человек ничего не достигнет в сорок лет, значит, все кончено. Не забывай об этом. Человек в сорок лет в наше время никому не нужен.

Гарри высадил Муни на Пиккадилли и направился в свою студию, где Дорис была погружена в работу.