Мая реплика:

– Хватит. Идите к машине.-Кожаный пнул мужика еще рас, делая вид, что я пошутил.- Павел!- Кожанного звали Павел. Давно уже никто его не называл по имени.- Соблюдай субординацию.- Павел понял, что я говорю вполне серьезно и перестал избивать мальчика, с выражением глубочайшего удивления. Наверное он планировал что это кончиться совсем по-другому и такого поворота не ожидал.

– Да, ты что ошалел что ли? Это же чурки давай закончим с ними.- Все посмотрели на меня, Для них Кожаный говорил дело. Это была более чем обычная практика. Что ж ситуация ни в маю пользу.

– Валите к машине.- Я успокоился, собрался, протрезвел и стал четко и решительно цедить слова.-Подожди как это?- он редко видел меня таким, это подкосило его пьяную, не уверенную в себе решительность. Ситуация для всех была не обычной. Они привыкли быть стаей и личного мнения у них не было. Их плюс был в их исполнительности и не подчиняться они боялись. Мое хладнокровие захлебнуло их порыв уверенности. Стадо замялось, момент упущен надо наступать.

– Я не буду дважды повторять приказ. Валите живо.

– Ты что попутал чего-то?- Все они не знали что делать. Решений принимать они боялись. Но то что я приказывал шло в разрез с тем чему их учили. Все мы учимся. Школа, институт, родители. Их учитель был сам Гитлер. Я обратился к Паше. Если он подожмет хвост, то и все волки стаи превратяться в собак.

– Ты значит против приказа? Решил нас придать? Чуркой стал? Взять его.- Я отхожу два шага назад, стая делает движения вперед. Это стандартная реакция на конфликт для стаи. Они делают это ни в поддержку кого-то, просто это им ближе. Избивать и ненавидить они умеют лучше всего.

Противник окружен и начинает паниковать. Он знает, что им все равно кого ненавидеть. Я чувствую его страх. Глаза еще молят, наверное, мои бы тоже на его месте молили. Я должен его растерзать. Мы уйдем отсюда, и все пойдет своим чередом. Как все-таки легко ими манипулировать. Собаки, считающие себя волчатами, ждущие приказа своего хозяина.

Но далеко нам, ни уйти. Мне с ними уже ни по пути. Они все, что у меня есть. Бесцельные дни с чувством, что завтра не наступит никогда. Вечный умат, вечный алкоголь, наркотики, дурацкие шутки, которые уже все знают наизусть, и всегда прокуренная куртка. Ближе них у меня ничего нет... те глаза, что смотрят на меня умоляющий сейчас. Он мне как брат.Но теперь мы уже совсем разные. Я ему не враг. Но я его перерос…

– Ведите его к машине, я сам здесь закончу.

Они ушли. Я подошел к мальчику. Он жив, но голова основательна пробита. Девочка в порядке. Лютый ни любит действовать в спешке, и, видимо, ни успел начать. Мужчина кажется, немного в шоке и хочет чтобы просто все было хорошо… Я подошел к нему и осведомился.

– Вы сможете дойти домой?

– Да...- Боже мой, какойу него отвратительный кавказкий акцент.

– Хорошо.- Мне почему-то стало очень спокойно внутри. Что-то внутри меня, бушевавшее все эти годы и недовавшее мне покоя, уснуло. Девочка смотрит на меня. Она даже ни понимает, что произошло. У нее еще нет национальности. Она просто ребенок. Я ей улыбаюсь и протягиваю карточку.

– Запомни пин код 3942. Запомнила?

– Да, запомнила.

– Вот и славно,- Я продолжаю улыбаться и ухожу.

Звонок.

– Привет брат.

– Здорова. Ты думаешь, мы это так оставим? Ты наши деньги украл. Ты же все дело запорол. Мы же тебе, как брату верили. А ты нас предал.- Пауза...- Оглядывайся теперь по-чаще.- Он хочет услышать, как я начну оправдываться, или объяснять. Как я пожелею о том, что сделал. Что бросил все то, что нам говорили так важно. Но я только улыбаюсь. В трубку молят только слабые... а я теперь, ни такой.

Мы проживаем целые жизни. Мы строим города и постигаем самые страшные тайны природы. Мы смотрим на мир, как на что-то незначительное. Видим его сверху вниз. Мы смотрим на него через призму самих себя. Но глядя на своих богов в зеркало, что мы видим? Мы стараемся узнать о них, как можно больше. Познаем самих себя.

Иногда вдруг люди понимают, что на что-то способны, но вопрос на что именно не дает спокойно жить. В попытках узнать, на что способен человек люди рискуют собой, иногда покоряя доселе неведомые пределы. Людям генетически необходим вызов, соперничество. Они жаждет узнать каковы их возможности в этом мире.

Мы решаем жизни людей, животных, иногда истребляем даже целые виды. Мы разрушаем города и осушаем реки. Раздвигаем границы своих возможностей. Постигаем все новые способы уничтожения. Мы разжигаем мировые войны. Мировые войны, какое символичное название.

Война начинается для каждого в душе. Начинается с неудовлетворенностью от мелкого хулиганства и желания испытать себя в чем-то по-настоящему серьезном, как первая охота для молодого война племени.

Только те, кто побывали на войне, понимают все ее абсурдность и ненужность. На память приходит картина, как контуженый солдат, стреляет трясущейся рукой из пистолета по едущему на него танку - это отражает суть войны. Дело ни в том, что танк, созданный для разрушения, переезжая и давя все живое на своем пути, символизирует войну, а молодой солдат, мужчина в самом расцвете сил, возможно будущий муж, отец, возможно будущий спаситель чей-то жизни, кормилец умирающего от голода, возможно великий писатель или поэт, способный трогать или дарить людям улыбку, ни потому что он символизирует человека. Все на войне бывают танком с пустым бронированным взглядом или человеком, на которого идет этот танк с болью в маленькой красной ниточке в глазах. Картина отражает войну в том, что бесполезно стрелять в танк. Не нужно строить танки. Они бесполезны...