Пульс грохотал у меня в ушах.

– Кто-то должен встретиться с ним, – наконец произнесла я. – Нам надо выяснить, что он знает о постах сопротивления.

– Думаешь, его подставили?

Я медленно вдохнула, позволяя воздуху заполнить легкие.

– Кто-то должен привести его. Можете следить за ним, если не доверяете. Кажется, Роклин заскучал, таскаясь за мной повсюду.

Девитт поднял брови, обдумывая мои слова.

– Пошлите меня, – услышала я собственный голос. – И Чейза. Такер доверяет нам.

Если Чейз будет со мной, его не отправят вглубь страны, где его станут преследовать солдаты.

– Все не так просто, – сказал Девитт, пристально вглядываясь в карту с красными булавочными головками – уничтоженными постами. Я не могла понять, какие могут возникнуть сложности. Мы с Чейзом не были необходимы для функционирования Стойкости.

Я оттолкнулась от стены, глядя ему в глаза:

– Вы хотите послать Чейза в Шарлотт.

Девитт не ответил.

– МН разыскивает его после того, что произошло в реабилитационной клинике в Чикаго. – Я замолчала, пытаясь выровнять голос. – Вчера я видела численность солдат. У нас недостаточно людей, чтобы их победить.

– Я знаю, – тихо сказал Девитт.

– Тогда почему?

– Потому что половина страны слишком напугана, чтобы дать отпор, а вторая половина спит. – Он принялся бесцельно ходить по комнате. – Тебе известно, сколько людей даже не догадываются, какую угрозу их свободе представляет ФБР? Да, им пришлось немного ужаться после Войны; да, они переехали в дом поменьше, приобрели генератор, чтобы не остаться без электричества после комендантского часа. Они верят тому, что говорят в новостях, – что эти атаки на наши посты для их же собственного блага. ФБР вынуждено избавляться от большого количества повстанцев, от отбросов, которые угрожают будущему их детей. Они никогда не увидят города с голодающими людьми. Им никогда не придется стоять в очереди за едой или прятаться на промежуточном пункте и ждать перевозчика, который отвез бы их в безопасное место.

Девитт остановился и медленно вдавил кулак в столешницу:

– И они никогда не увидят, как их любимых убивают за то, что они помогли своему товарищу.

Я услышала мамин голос, споривший с офицерами, когда те забирали ее. «Мы не животные», – сказала она. Но они избавились от нее, словно она была животным.

Казалось невозможным, чтобы половина страны приспособилась к требованиям МН, чтобы люди продолжали жить так, словно все в порядке. Казалось невозможным, что мы с мамой всего несколько месяцев назад поступали точно так же. Я представила поселение, о котором рассказал Такер, когда в первый раз вышел на связь, – то, которое гордилось соблюдением Статута. Такие места действительно существуют. Именно из-за них МН может делать то, что делает.

Меня пронзила ужасная догадка.

– Вы собираетесь атаковать МН, зная, что проиграете.

– Мы не знаем наверняка. Мы собираемся показать пример, показать Бюро, на что способны Три. Мы хотим разбудить страну. И когда люди увидят, каким ужасным будет ответ их правительства, они больше не смогут оставаться в стороне.

– А пленные? Те тринадцать человек, что были с Траком?

Девитт замешкался.

– Мы сделаем все, что сможем.

С таким же успехом он мог просто сказать: "Они знали, на что идут". Он ничего не сделает, и они погибнут.

У меня внутри все перевернулось.

– Должен быть другой способ.

В его глазах мелькнуло отчаяние, и в тот же миг я поняла: ему тоже хотелось бы, чтобы был другой способ, но затем его взгляд снова стал жестким и холодным.

– Если у тебя есть идея, я готов выслушать, – сказал он. – Пока оставайся поблизости. Мне надо встретиться с советом.

* * *

Уже почти наступили сумерки, когда Роклин появился у входа в кухню. Я драила миски с самого обеда, и кожу на моих руках стянуло и щипало от жидкого хозяйственного мыла. Я вытащила руки из воды и вытерла о штаны, ощутив острые уголки пластиковой упаковки презервативов в левом кармане и смятую бумажку в правом. Поглощенная мыслями о миссии Три, о попавшем в беду Такере, о Чейзе, собиравшемся уходить вместе с бойцами, я совсем позабыла о подарках, преподнесенных мне друзьями. Я так и не прочитала записку, которую утром дал мне Шон.

– Что? – спросила я, в общем-то не ожидая ответа, ведь Девитт сказал, что сначала созовет совет, а Панда еще не покидал кухню.

– На рассвете в убежище отправится отряд, – сказал Роклин.

Мои мышцы напряглись в ожидании. Прежде чем мы доберемся до Такера, пройдет много часов, и еще столько же до того, как мы вернемся с теми жизненно важными сведениями, что он раздобыл. За это время еще один из наших постов может подвергнуться нападению.

– Мы должны отправляться сейчас же, – сказала я.

Роклин раздул ноздри:

– Тебя не берут.

Девитт все еще не доверяет мне. Он думает, что за Такером следят и я приведу его и МН прямо к Стойкости. Я не знала, как мне доказать свою верность делу, когда меня держат на коротком поводке.

– Хорошо, – сказала я. Роклин вышел, а я осталась таращится на дверь.

Потерев пальцами морщинки между бровями, я достала из кармана смятую записку от Шона. Я осторожно развернула ее, обнаружив полустертые положения Статута, напечатанные жирным шрифтом. Сквозь них проступали слова, написанные на другой стороне. Это оттого, что записка намокла, пока я бегала под дождем. Я перевернула бумажку и просмотрела список, нацарапанный бледными, растекшимися по странице чернилами. Цуккини, потом капуста кочанная, капуста листовая, морковь и еще с десяток наименований овощей и количество каждого в одном ящике.