Я кивнула.

– Ммм… а папа знает?

Валентина кривовато улыбнулась.

– Нет. Он хотел позвонить тебе с утра. Но, так как еще рано, ожидай звонка чуть позже.

Я почувствовала невероятный прилив облегчения. Посмотрев в красивые зеленые глаза Валентины, я выдавила:

– Прости меня. Я не хочу больше подводить твое доверие.

Она лишь ласково улыбнулась, погладив меня по щеке. Тут же ее улыбка улетучилась.

– Откуда этот кошмар?

Я невольно отшатнулась от нее. Я знала, что она увидела синяк.

– Ударилась, - туманно ответила я, мысленно закрываясь от нее.

– Ты хочешь поговорить об этом? – с надеждой спросила она, положив руку мне на колено.

– Нет, - опять-таки резковато сказала я, но в этот раз извиняться не стала. Валентина, поджав губы, потрепала меня по плечу и, выходя из комнаты, сказала:

– Сейчас идут лучшие годы твоей жизни. Не думай, что я не была такой же. Ведь возраст – это просто дурацкие цифры. И да, именно глупости запоминаются лучше всего. Но будь стойкой. Именно глупости эти потом могут перевернуть твою жизнь.

Дверь захлопнулась, а слова ее еще долго звучали в моей голове.

Я вошла в школу, спустя полтора часа после разговора. Вторник, а в классе почти никого – все болели с похмелья.

Да и половины одиннадцатых классов тоже не было. Учителям совершенно не понравился такой расклад дел, и нас отпустили.

Когда я выходила из кабинета Романа Владимировича, он окликнул меня.

– Кристина?..

– Да? – я повернула голову, застряв в дверях.

– Помнишь о моем предложении готовить тебя к олимпиадам? Я подумал, может мы сможем позаниматься сегодня? Как считаешь?

– Да, конечно, - кивнула я. Марины все равно не было, а возвращаться домой, к Валентине, не очень хотелось.

Учитель сверкнул белозубой улыбкой, подходя к своему столу. Порывшись среди бумаг, он достал несколько листов. Я присела за первую парту, подтягивая рукава куртки. Он приземлился рядом, за соседний стул и, протянув мне листы, сказал:

– Я подумывал о том, чтобы пройти с тобой интегралы и пределы, это будет полезно, потому что на следующей неделе проводится заочная олимпиада, и я слышал, что призерам дают отличные шансы для поступления.

Я кивнула, достав из сумки ручку и тетрадь.

Роман Владимирович начал объяснять тему, рисуя графики и зависимости интегралов. Я была немного рассеянной, но потом, заметив обеспокоенный взгляд Романа Владимировича на моей щеке, решила собраться. Остаток занятия прошел весьма неплохо: учитель говорил громким, отчетливым голосом, смотрел мне прямо в глаза и улыбался белозубой улыбкой киноактера, когда я что-либо понимала. Я понимала почти все, поэтому улыбался он достаточно часто.

– Перерыв?.. – спросил он, когда часы показали на двенадцать.

Я кивнула, отложив ручку. Роман Владимирович, расстегнув пуговицы на манжете светлой рубашки, закатал рукава.

– У тебя все хорошо, Кристина? – спросил он и краем глаза покосился на синяк.

Я выдавила улыбку, а затем подобие смешка.

– Да, все отлично. Я просто играла в футбол с … Егором, - ляпнула я первое, что пришло на ум. – Попало мячом, ерунда.

Роман Владимирович сощурился, но поверил.

– Ты играешь в футбол?

Я кивнула, чуть заметно улыбнувшись.

– Да, что все почему-то считают странным. Я люблю футбол.

– И я, - довольно улыбнулся Роман Владимирович. – Не пропускаю ни одной игры, сам играл за команду нашей школы, пока не ушел.

– Вы учились здесь? – удивилась я и чуть подалась вперед.

Роман Владимирович снова улыбнулся, сверкая зубами, присел на край своего стола.

– Да, учился. Ты не думай, что я слишком стар. Возраст – это всего лишь цифры.

– Я знаю, - туманно ответила я, выдавив подобие улыбки.

– Давай, подумай, сколько мне? – озадачил меня он, пытаясь развеселить.

– Ммм… тридцать два?

– Я так старо выгляжу? – совершенно по-мальчишески хохотнул он. – Спасибо, Кристина!

Я невольно улыбнулась и почувствовала, как краска заливает мои щеки.

– Извините. М… Можно еще попытку?

– Хорошо. Ткни пальцем в небо!

– Двадцать семь? – наугад ляпнула я, Роман Владимирович сдержано кивнул.

– Еще попытка.

– Черт, - зажмурилась я, усмехаясь. – Двадцать пять?

– Не пальцем в небо, фух, - облегченно вздохнул он, заставляя меня засмеяться.
– Не так я и стар, как казалось.