– Нет, только не каблуки, прошу! Я вчера, думала, сдохну!

– Ты вчера ходила на каблуках? – Марина заинтересовано на меня посмотрела. – А в чем еще?

– Черное кружевное платье, джинсовая куртка и туфли, - машинально ответила я, убирая пижаму в шкаф и проверяя телефон – семь пропущенных от Егора. Что ему надо?!

– Если туфли удобные, значит, они не помогают. Растешь, девочка, - Марина оценивающе кивнула – ее черные волосы, собранные в хвост, колыхнулись. Лиловый топ, идеально сидевший на ее груди перекликался с черными кожаными брючками, а туфли, как всегда на огромном каблучище, были отменные. – Садись быстрее за стол. Так, что мы делаем с прической?

Она расценивающе пригляделась. Взяв мои волосы в руки, она так и сяк их покрутила, затем приподняла вверх.

– Так что там с братом Егора? Как вы познакомились?

– Я напилась, - начала я. Марина прыснула.

– Отлично, продолжай!

– Легла на барную стойку, а тут он. Ну познакомились, пообщались. Он подвез меня домой. И все.

– И даже без поцелуев? – она критично склонила голову вправо, кусая губы. – Мы соберем их наверх, заколем здесь и выпустим прядку, ладно?

– Окей, - вздохнула я. – Не проще ли было, чтобы я дождалась стилиста?

– Нет, - рявкнула она. – Ты мне не доверяешь?

– Эй, я так не говорила, - я подняла руки, словно сдаюсь.

– Ко сколько стилист подъедет? – спросила она, достав из кармашка сумки шпильки.

– К половине восьмого, - ответила я, кидая взгляд на часы – время приближалось.

– Ладно. Но прическу не разрешай ей менять. Тебе так хорошо.

Не успела Марина договорить, как в дверь постучали, и вошла молоденькая девушка с ассиметричной прической и с чемоданчиком в руках.

– Вы Кристина? – она посмотрела сначала на Марину, потом остановила взгляд на мне. – Прическа уже готова?

– Да, - вместо меня ответила Марина. – За вами макияж.

Она бухнулась на кровать, надела мои большие наушники и врубила музыку. Девушка, подойдя ко мне, представилась и принялась за работу.

Через час подвываний Марины, мелькание рук стилиста закончились. Она нанесла последний штрих (воткнула розочку в прическу) и, отойдя подальше, прищурилась.

– Готово. Макияж и прическа. Вы будете в этом платье?

– Да, - кивнула я.

Тут же Марина сняла наушники и, отойдя к стилисту, тоже присмотрелась.

– Губы слабее, ну же. Она не на парад едет, а на свадьбу! – сказала ей она слегка раздраженно. – Переделайте!

Стилист, покосившись на нее, подошла ко мне и стерла губы. Нанеся более светлый бежевый оттенок, она снова отошла к двери.

– Идеально. До свидания, - грубовато сказала Марина, суя ей деньги и выпроваживая из комнаты.

Я встала со стула и, подойдя к зеркалу, покрутилась. Я и вправду выглядела чудесно. Чуть мерцающих теней на веки, пушистые ресницы снабдили тушью, пудрой выровняли тон кожи, румянами и помадой подчеркнули загар.

Высокая прическа открывала тонкую шею и показывала искусно отделанные жемчугом бретели платья. И это всего-то за полтора часа!

– Черт, ты красивая такая, - Марина, смахнув театральные слезы, подошла ко мне. – Ты должна сразить всех наповал. Должна? Да сразишь, будь уверена. В общем, удачи тебе, дорогая.

Она поцеловала меня в щеку, еще раз улыбнулась, придирчиво меня осмотрев. Ее глаза выражали крайнюю степень довольства.

Я благодарно на нее посмотрела и сказала:

– И тебе удачи там с мамой.

– Пока, Крис, - она вышла из моей комнаты. Я, кинув взгляд на часы, достала телефон и набрала водителю. Он ждал у подъездной дорожки.

Я, найдя в шкафу балетки, осмотрела их. Нет уж, красота требует жертв. Недаром же Марина оставила безупречные золотые туфли лежать у кровати. Я, с горем пополам обув их, стала спускаться по лестнице.

И словно попала в сумасшедший дом.

В холле носились какие-то девушки, расставляли везде цветы. В гостиной толпились повара, разнося закуски. Среди них я увидела Федора – он руководил процессией.

– Федор! – окликнула его я, он повернулся. Широкая улыбка озарила его лицо.

– Какая вы красивая, девочка моя.

Я смущенно улыбнулась.

– А где папа?

– Он был где-то здесь… Вместе с Аркадием, они только что… вон они! На крыльце, - он указал мне рукой, я помчалась (ну как сказать помчалась, поковыляла) туда.

Открыв дверь, я вышла на улицу. Сентябрьский ветер тут же пробрал меня до костей.

– Пап, - я улыбнулась ему. Папа, одетый в идеальный черный смокинг с оранжевой розой на лацкане, казалось бы, был потрясен. Он с приоткрытым от удивления ртом на меня смотрел. Смотрел, как я спускалась к нему и Аркадию. Второй же был более холоден, но взгляд его тоже выражал удивление.