– Сада там не будет?

– Нет.

Она скрестила длинные ноги. На ней было только бикини, и Кейд подумал, что никогда не видел более прекрасной женщины.

– Может, мне лучше присоединиться к тебе, когда ты уже найдешь квартиру? Мы тогда сэкономим деньги. А в этом доме мы можем жить еще две недели. – Она поглядела на него с улыбкой. – Видишь, я становлюсь очень бережливой.

– Ты поедешь со мной, Хуана. Я не оставлю тебя одну в Мехико.

Она пожала плечами и похлопала его по руке.

– Хорошо, хорошо, кариньо. Я сделаю так, как ты считаешь нужным. Когда мы уезжаем?

– В следующий четверг.

– Мы можем поехать в Нью-Йорк на машине – просто выедем на день раньше, в среду.

– От машины в Нью-Йорке не будет никакого толку, Хуана. В наши дни никто не покупает машин в Нью-Йорке... там такое движение, что просто негде припарковаться. Мы продадим машину. Я попрошу Крила найти покупателя.

Он пристально смотрел на нее. Ее глаза потемнели, но, немного подумав, она кивнула.

– Я не знала об этом. Хорошо. Мы продадим машину, а деньги потратим на обстановку квартиры.

Вечером, когда Хуана готовила обед, Кейд позвонил Эду Бердику.

– Я возвращаюсь в четверг, Эд, – сказал он. – И готов сразу же приступить к работе.

– Отлично! А почему ты не писал? Я уже начал беспокоиться. Я звонил в «Эль Прадо». Сказали, что ты съехал. Что там у тебя происходит? Ты в порядке?

– Все нормально. Не о чем беспокоиться. Все расскажу при встрече.

– Прекрасно. У меня как раз есть работенка, которая только тебя дожидается. Ты сможешь начать в пятницу?

– Что за работа?

– Премьера нового мюзикла с костюмами от Гарри Уэстона. Мы договорились об эксклюзиве для приложения. Все должно состояться днем в пятницу.

– Хорошо. Я там буду, – ответил Кейд и повесил трубку.

Затем он позвонил Крилу.

– Хуана и я решили снова жить вместе, Адольфо, – начал он с места в карьер, едва успев обменяться приветствиями. – В четверг мы уезжаем в Нью-Йорк. «Сандерберд» мы оставляем в гараже. Ты бы не мог продать его? Назначай какую хочешь цену, только избавься от этой тачки.

Последовала долгая пауза, затем Крил тревожно переспросил:

– Ты и Хуана? Нет, я, наверное, не расслышал. Вэл, что ты сказал?

– Все в порядке. Не волнуйся, старина. Я знаю, что делаю. Так позаботишься об автомобиле?

– Конечно, амиго.

– Спасибо, – и Кейд быстренько положил трубку.

Вечером в среду Хуана упаковывала вещи. Внезапно она села на кровать, обхватив голову руками.

Кейд подошел к ней.

– Что с тобой, дорогая?

– Ничего. Просто голова закружилась.

Она откинулась на спину, и Кейд увидел, что лицо ее бледно и покрыто бисеринками пота.

– Что с тобой?

Хуана закрыла глаза. Ее губы поджались, тело напряглось и дернулось, как будто от сильной боли.

– Хуана! – Кейд был встревожен. – Скажи мне, что с тобой?

Она с видимым усилием раскрыла глаза.

– Надо же – именно сейчас! У меня эта чертовщина повторяется каждый месяц! – она перевернулась на бок. – Пожалуйста, уйди.

Кейд впал в панику.

– Я вызову врача! Не волнуйся... я...

– Не будь идиотом! – Хуана внезапно впала в ярость. Она уселась на постели, глаза ее сверкали. – Это со всеми женщинами происходит. Не будь ребенком. Просто оставь меня в покое. Со мной все будет в порядке.

Он спустился вниз и в беспокойстве переходил из гостиной в патио и обратно. Позже, не в силах переносить тягостную тишину, он поднялся в спальню и осторожно открыл дверь.

Хуана лежала в постели, ночник на тумбочке был затемнен. Ее лицо было все так же бледно. Когда она увидела Кейда, то не смогла скрыть раздражения.

– Пожалуйста, оставь меня в покое. Это со мной регулярно случается. Не о чем беспокоиться. Это продлится два или три дня, а после я снова буду в порядке. Просто в таком состоянии я не хочу никого видеть.

Кейд все же вошел в комнату.

– Думаешь, в таком состоянии ты сможешь завтра лететь?

– Если нужно, смогу. – Ее лицо исказилось. – Пожалуйста, не доставай меня, кариньо.

– Ты можешь приехать позже, – сказал он спокойно. – Я могу что-нибудь для тебя сделать?

– Нет, ничего. Может, завтра мне будет лучше.