Шрифт:
– Цветы!
– срываясь с места заявил я, а затем, заглянув в комнату из коридора, пообещал.
– Я скоро вернусь, жди тут.
К счастью, магазин Яманака был совсем недалеко, и еще не закрылся. Не успел Кито заскучать, как я пришел с букетом и спросил: куда иди?
– Травматология десятая палата. Чем ты слушал?
– с сомнением оглядел меня друг.
– Понял.
Я был немного растерян из-за лекции, которую поначалу мне пыталась устроить продавщица, когда ее оборвала Ино, ненавязчиво подведя меня к другим вазам.
В ушах еще долго звучал ее насмешливый и радостный голосок: "Розовые розы символизируют новое начало отношений, некий намек на то чувство, которое, возможно в скором будущем, разгорится во всю силу и поразит двух влюбленных в самое сердце. Розовый цвет бутонов роз и букетов из этих прекрасных и благородных цветов выражает благодарность и гордость, симпатию и сладкие мысли, нежные эмоции и чувство восхищения".
Вот откуда эта мелочь пузатая столько знает?! И я сейчас совсем не про цветы!
Когда мы подходили, уже было слышно, что из палаты доносился разговор на повышенных тонах, грозящий в любой момент перерасти в скандал. Кито осторожно постучал и после этого толкнул дверь.
Разъяренные девушки притихли и сконфужено отвели взгляды в разные стороны.
Миюри первая заметила букет, но прежде чем она раскрыла рот, ее увел Кито.
С любопытством и настороженностью Анко смерила меня взглядом, мимолетно задержавшись на цветах.
Нельзя было сказать, что в Анко я влюбился с первого взгляда - тогда она пыталась меня убить. Впрочем, и не со второго - потому что она по незнанию решила прогнать Наруто.
Наверное, на меня повлияли сны с ней и то, какой красивой она может быть без пошлого, даже прищуренного надменного взгляда и кривой ухмылки. Вот как сейчас: в широко распахнутых глазах немой вопрос и растерянность.
В жизни Анко была еще милее, чем в воспоминаниях и в сотню раз красивее, чем на моих рисунках! Да, я пару раз рисовал ее по памяти, маясь от того, что не мог передать всех мелочей характера девушки и ее внешности. Теперь же я хотел сжечь эти наброски, чтобы она никогда их не увидела.
Смутившись от пристального взгляда, Анко отвернулась вполоборота, спрятав легкую мечтательную улыбку за бутонами и опустив ресницы, скрыв под их тенью ясные светло-карие глаза.
Я чувствовал себя чертовым фетишистом, находясь так близко к ней, мысленно одергивая себя от попыток прикоснуться к серо-лиловой, словно припорошенная пеплом сирень, пряди на алебастрово-белом плече, к матовым губам которые лишь чуть темнее роз.
Украдкой я любовался изгибом спины, видной между завязок больничной распашонки. Кажется, даже разглядел ямочки над ягодицами Митараши, когда оглушительно громко зашуршал кулек под изящными ручками с не по-женски короткими ноготками.
Между нахмуренных бровей появились две складочки и попала улыбка, нарушая очарование момента, только тогда я вспомнил, что не сказал еще ни одного слова. Я просто, как дебил, всучил букет и молча пялился.
– Эм... Привет, - от внезапного волнения забылись все фразы и беспроигрышные, не раз проверенные как лично, так и друзьями, комплименты, которые я спешно вспомнил по дороге от цветочной лавки до палаты. Их вымело, как веником сор и возвращаться они не спешили.
– Привет, - достаточно прохладно отозвалась Анко, поджимая губы, настороженно осматривая меня, точно хотела найти изъян.
Из-за приступа косноязычия я потупился, но стоило только придумать, что сказать и открыть рот, как прозвучал надменный вопрос:
– Ирука-кун, ты уже уговорил пациентку не хамить и не мешать лечению?
Насупившись, покачал головой.
– Миюри-чан, - мрачно, - а стучаться не учили? И нет, не говорил. Я...
– Хорошо, я останусь, - раздраженно перебила Анко, отложив букет на тумбочку, рывком поправив рукав, словно он был в чем-то виноват.
– Отлично, - с видом победителя приосанилась ирьенинка, - мальчики, дальше я справлюсь сама. Можете идти. А вы, Митараши-сан, перевернитесь на бок.
После чего без лишних слов меня и друга выставили за дверь.
– Миюри, - чуть зло проговорил имя.
– Кит, она всегда такая?
– Красивая?
– мечтательно спросил медик.