Ирьенин пожал плечами:

– Кстати, к тебе тут еще один посетитель. Она тут долго дежурила.

– Раз она... Анко?

Кито прореагировал бурно:

– Поразительно! Угадал! С первого раза! Какое внимание к деталям! Ты бы еще научился также быстро замечать симптомы аллергии во время еды! Вообще бы идеально было!

Тяжело вздохнув, я попросил:

– Кито, ну хватит уже издеваться, а? Пожалей больного, зараза! Орешь, как потерпевший, прямо в ухо. Бесит!

– Только недолго, - лениво отмахнулся Кито, - время визитов давно прошло, - и уже в открытую дверь.
– Заходите, Митараши-сан. У вас десять минут, не больше.

Приложив руку к виску, я заметил планшет, который так и остался у меня на коленях.

– Ки-и-ит, - потряс находкой под вопросительный взгляд Митараши.

– Себе оставь, твоя проверочная будет по аллергическим реакциям. Передавай привет Кусуши.

– Не смешно, - мрачно буркнул я.
– Передам.

– А я и не шучу. Кто-то же должен тебя заставить выучить, чем отличается асфиксия от простуды!

– Я тебе этот планшет в голову сейчас брошу!
– злясь почти всерьез, пообещал я.

– Учи, трупик и выздоравливай.

– Ты только уйди, я в простыню замотаюсь и свалю! Минус один в статистику!

В реанимации больному даже распашонки не полагалось, так что кроме простынки, мне действительно нечего было одеть. Да и грозился я не всерьез - не то у меня состояние, да и пугать Наруто я не собирался.

На этот балаган куноичи смотрела широко открытыми глазами, будто увидела рыбу отплясывающую чечетку. Что именно ей показалось таким диким, я так и не смог догадаться, а спросить забыл.

Мы неловко поздоровались и замолчали. Я не спешил нарушать тишину от того, что желудок внезапно заболел, а она, наверное, за компанию молчала.

– Как ты?
– тихо и не поднимая глаз, сказала Анко.

У нее был такой несчастный вид, что мне почудилось, будто я неизлечимо болен. Сразу захотелось что-то глупое и веселое ляпнуть, чтобы не так жутко было.

– Вопреки стараниям официанта - жив и умирать не собираю...

Палата на миг превратилась в детское отделение, я сидел вместе с другими детьми на полу и шутя произнес что-то похожее. Так же внезапно, как появилось, видение исчезло, а мне еще чудились разноцветные завитки, которыми много лет подряд украшают одну из стен детского отделения.

– Позвать ирьенина?
– встряхнула меня Анко за плечо.

Помотал головой и закрыл руками лицо. На самом же деле я концентрировал медчакру для ускорения излечения. Получалось плохо.

– Между прочим, я сам ирьенин!
– похвастал я, справившись с болью, сглотнул горькие слюни непослушным, точно чужим языком. В черепе шумело так, что мне чудилось, будто комнату шатает. Напоминало качели. Хотя было бы даже прикольно, если бы не было так паршиво.

– Лучше воды, - просипел я, обнаружив, что кувшин, в котором должна была быть вода, девственно пуст.

На мое счастье в палату зашла девушка с подносом на котором стояла кружка, это уже потом я заметил, что это моя согруппница. Квакнув "спасибо", я снова засмотрелся на Анко, не глядя отпил из металлической кружки. Тут-то и пригодился пустой кувшин, который стоял на тумбе. А отплевавшись, заметил на подносе еще и коробку-бенто.

– Юмико-ча-ан, - приторно сладко протянул ее имя, удерживая нейтральную морду, - ты в курсе, что мне три дня вообще ничего нельзя есть? Мед карту смотрела? Нет? Поясню: Мне из еды можно только воду. Зачем ты притащила молоко?

Юми начала раньше, но результаты у нее были хуже, чем у меня со всеми склерозами и перерывами в обучении.

– Но я подумала, что ты голодный и...

– В карточку посмотреть религия не позволяет?
– зло рявкнул я, после чего желудок взбрыкнул, исторгнув из себя разбавленное желчью молоко.

– Но я же не знала!
– сделав несчастный вид, всплеснула она руками, а затем поморщилась.

– Хорошая эпитафия - "она не знала". Вот только боюсь - не оригинальная и не единственная. Учиться надо лучше, - хмыкнул я в керамическое нутро и непроизвольно отрыгнул.

Пока я пытался отдышаться, Юми выдрала из рук посуду, а вместо нее швырнула мне на колени алюминиевую утку. Кувшин ирьенинка демонстративно отнесла в санузел палаты и с видом оскорбленной невинности гордо вышла за дверь, не забыв хлопнуть ею.

– С-сука – прошипел сквозь зубы по-русски и откинулся на подушку.

Анко, недоуменно нахмурилась, но промолчала, а меня распирало пожаловаться:

– Я уже сочувствую ее будущим пациентам, - деланно возмутился.
– Надеюсь, они выживут после ее лечения!