– Ты ведешь себя, как раньше, - внезапно сказала она, водя пальцем по замку жилета, - как когда мы только начали встречаться. Ты часто улыбался, шутил и смеялся.

~ Прямо артист разговорного жанра!
– хмыкнул едко, чувствуя отголоски ее теплого, как весеннее солнце счастья.

Так можно радоваться найденной на антресоли любимой игрушке, с которой связано немало приятных воспоминаний.

– Эй, а почему в прошедшем времени,- по-детски разобижено протянул и через силу притворился веселым.
– Я еще живой.

В тот момент хотелось сказать: "Не сравнивай меня с ним", но пришлось спросить:

– Разве потом я вел себя иначе?

Ее рука замерла, а я почувствовал удивление напополам с неуверенностью.

– Не обижусь, - улыбнулся я, хотя она на меня не смотрела - правда. Мне интересно. Да и не думаю, что твой рассказ будет еще хуже чем то, что я узнал от Наруто.

Анко, к моему огорчению, отстранилась и села рядом:

– Расскажешь?
– теребя край шарфа, негромко попросила девушка.

– А как же мой вопрос?

– Сначала ты, - уклончиво ответила она.

– Ну, ладно. Почему бы не рассказать, - пожал плечами.

Когда включился свет, я пересказывал случай из жизни Ируки-учителя-мучителя.

– Раньше ты иначе о работе говорил, - расправляя плащ, заметила Анко, - тебя раздражало все связанное с детьми.

– Иногда мне кажется, - собрался я перекинуть ногу через перила, - что раньше меня вообще всё раздражало.

– Ирука, - посмеиваясь, придержала меня куноичи, - в кино и театре так не делают.

– Дурные привычки заразительны, - буркнул тихо, как передвигаться по-людски я почти забыл, - и добавил после паузы.
– А тут театр есть? Где?

Казалось, что то свидание было только вчера, но вроде бы только что начавшийся январь уже подходил к концу, а большая часть дат уже была перечеркнута крестом.

Захотелось взять все книжки, бумажки, свитки и выбросить в окно или разодрать в клочья, а потом поджечь. Преодолевая желание что-нибудь другое уничтожить, я сел на пол поближе к окну и подальше от ценной литературы, что бы успокоиться.

Я прекрасно понимал, что это состояние последствие перенасыщения информацией. Когда нужно все, а мозг просто не в состоянии уложить в черепушке все необходимое.

– Время, ау! Куда ты мчишься, с-с-волочь?!
– несдержанно выдохнул, прервав медитацию.

В госпитале из меня пытались сделать хоть какого-то медика до лета. Или хотя бы псевдопарамедика. Такой объем было трудно усвоить, но Кито утверждал, что с моей памятью, умом и главное - способностью усваивать большие объемы информации, мне это под силу. Но программу мне составляли без учета тренировок с пацанами на полигоне Призраков. А там напрягать мозги приходилось ничуть не меньше.

Каким бы Учиха ни был талантливым, но ему тоже, как и Наруто, приходилось все объяснять и у него тоже возникали вопросы, и тоже, бывало, что-то не получалось.

И все бы ничего, но на половину его вопросов я ответить не мог. Он теорию на своем уровне базы Академии знал лучше меня. Точнее, я ее знал откровенно плохо. Потому что учился совсем по другим учебникам. А разбираться в той мешанине правды, полуправды и откровенного вранья, которой учили ребят в Академии, у меня не было никакого желания.

Выматывался я так, что постоянно хотел спать и временами с трудом соображал.

Иногда я даже на свиданиях втихаря пытался что-то заучивать, пока Анко не видела. Все же оставлять девушку совсем без внимания было нельзя, потому что размеров кредита доверия, обеспеченного Ирукой не знал. Да и не мог я в лоб сказать: У меня не хватает времени, и я хочу отменить наши встречи, которые у меня его отнимают. Это было бы свинством с моей стороны.

Но Митараши приятно удивила, сама предложив повременить со свиданиями, когда заметила у меня под столом карточки-шпаргалки. Было удивительно, что она никак не показала своего недовольства. Более того, Анко стала приходить в госпиталь и приносить мне бенто. Я тогда ей намекнул, что можно и попроще что-то делать, мне жаль было ее времени убитого на морковных осьминогов и рисовые шариков в виде зайчиков, а она смутилась и пролепетала что ей не трудно. Если бы было можно сдохнуть от умиления, я был бы уже трупом.

Митараши снова сидела со мной в одном из закутков коридора, пока я жевал, не навязчиво допытываясь: что я учу.

– Зачем?
– спросил я ее тогда.
– Ты же не ирьенин.

А она пояснила, что растолковывая кому-то гораздо легче понять и запомнить. Правда, Анко никогда по теме ничего не спрашивала, наверное, что бы с мысли не сбить. Золото, а не девушка!

Да к тому же с ее бенто, мне не нужно было готовить перекус на себя. Экономия времени не сильно большая, но все же экономия!