– Я осмотреться, - бросил не оборачиваясь Наруто и умчался разведывать территорию.

– Может, отпустишь?
– тихо спросила девушка. Но судя по ее лукавой улыбке и настроению, она была совсем не против.

– Не-а, - радостно ответил, - не отпущу.

Так и ходили: Наруто впереди, а позади я с довольной, как слон после купания, Анко.

Пляж оказался гораздо больше, чем мне виделось сверху, потому что под маяком вода вымыла арку на берег за скалой. Второй пляж имел куда больший размер и песок здесь был не серый, несмотря на скалы, а белый, почти как снег, хотя местами его уже заменила мелкая серая галька. Мои догадки об искусственном происхождении пляжа подтвердил каменный домик с отсыревшими печатями на стенах и барельефом в виде дельфинов на внешних стенах. В них не осталось даже намека на чакру. Просто испорченная бумага. Наруто покачал головой и срисовал печати, которые еще можно было разобрать.

– Тут полно черной плесени, не стоит нам дышать этой гадостью так долго. Наруто, еще успеешь скопировать.

Он послушно кивнул и убрал блокнот и кисть с чернилами. Походный набор у мальчика был похож на бамбуковый тубус, что-то похожее я видел у Сая в аниме. Простенький на вид, но напичканный печатями и дорогими компонентами.

Жесты-печати я повторил по свитку, а когда понадобилась кровь для активации, чиркнул по пальцу чакроскальпелем. Я ж не дурак, грязные руки грызть ради пары капель!

Анко иронично подметила:

– Ты в бою будешь так же делать?

Прервавшись, ответил:

– Когда припрет, может быть, и погрызу пальцы, а пока не хочется. Не голодный, - и еще язык высунул, дразнясь.

Снова повторив серию ручных печатей, хлопнул ладонью по песку, отпуская небольшой "комок" чакры, я не собирался призывать кого-то типа Гамабунты. Как воспользоваться призывом я уже знал из клановых свитков и из воспоминаний во время медитаций. Да и тело помнило последовательность действий для призыва. Так что я не сомневался в успехе.

В метре от меня вода вспухла здоровенным пузырем, который, словно нож, прорвал серо-стальной плавник размером сильно больше, чем я ожидал.

Даже забеспокоиться не успел, когда эта испещренная глубокими, явно свежими, шрамами зверюга крутнулась на месте толкнув хвостом на берег гигантскую волну. Напор был такой силы, что меня мотало, как щепку в шторм. А затем долбануло спиной о неожиданно твердое дно, вышибив из легких бесценный воздух. Не успел я толком вздохнуть, оказавшись на поверхности, как вода, вместе со мной, взметнулась вверх, заключив в подобие водяной тюрьмы. Мир стремительно менялся местами - столб воды, в котором я болтался, вращаясь мчался прямо на берег. Я даже не мог понять в какой стороне море, а в какой берег и боялся открыть глаза, чтобы в них не попал песок.

Дыхания не хватало, паника захлестнула мозг, я чуть было не вздохнул, не смотря на то, что где-то на краю сознания понимал - наглотаюсь воды и утону. Но она вдруг пропала и я рухнул в сырой песок, ударившись плечом, и ничего не видя из-за слезящихся от морской соли глаз. От столкновения я потерял сознание. Мне показалось, что вырубился я буквально на мгновенье.

– Ирука!
– попыталась поднять меня Анко.
– Ирука!

Не заметив рядом с ней мелкого, забеспокоился:

– Где Наруто?
– через силу распахнул я глаза и замер, в ужасе наблюдая за ярко-рыжим "костром" на море, в который превратился Узумаки, окруженный чакрой биджу.

Прозрачный силуэт отражался на поверхности моря оранжевыми бликами, мальчик стоял на четвереньках напротив громад болотно-зеленого и серого цветов, подробнее я не мог разобрать из-за рези в глазах.

– Наруто!
– изо всех сил крикнул я, но он не повернулся на оклик.

Сделав усилие, я поднялся, придерживая вывихнутую руку. Волна чакры Кьюби пробудила старые воспоминая. Боги, как же не вовремя! Колени предательски дрожали, а внутренний голос нашептывал мягким голосом Майн: "беги, беги и не оглядывайся"! Мне почудилась гарь стоящая комом в горле и дым. На фоне неба проступили очертания разрушенной Конохи и рыжий силуэт, пока еще прозрачные и смутные, но они грозили вот-вот отрезать меня от реальности. Меня накрыло волной чужого первобытного ужаса и, как ни странно, чувство дежавю. Будто со мной все это уже было. Тело начало становиться словно чужим, неуправляемым.

– Анко, ударь меня, - шипя выговорил я, впиваясь ногтями ватных пальцев в плечо вывихнутой руки. Боль отрезвляла, но не настолько, чтобы окончательно прийти в себя.

– Ты сума сошел?!

– Бей, - прошипел громче я, едва сдерживая воспоминания, которые теснили реальность все сильней, - бей!

– Куда?

– Бей, дура, мать твою!
– рявкнул, не сдержавшись. Злость и боль - это то, что удерживало мой разум от того, чтобы утонуть в чужом, а теперь уже и своем ужасе. Я начинал себя чувствовать как тогда, в госпитале, когда Ирука перехватил контроль над телом, чтобы ответить ирьенину.