Так как я замолчала, все еще удивленная его вопросом, он поторопил меня:

– И что, это все?

– Обычно я хорошо чувствую людей. Но в вашем случае мне сделалось как-то не по себе. Хотя вот сейчас вы мне кажетесь весьма открытым и любезным. В общем, я не могу сказать какой вы человек, так как совсем не знаю вас, если вас именно это интересует.

– Ну почему же. Вы просто не пытались.

– Я часто делаю ошибки, поэтому не рискну говорить сейчас что-либо.

– При вас я могу говорить спокойно, не боясь, что останусь непонятым. В отличие от Крисы, кстати. Вы верно подметили все тогда. Видите ли, я общаюсь с такими людьми или точнее, моя работа обязывает общаться с такими людьми, которые без особого труда могут заглянуть в душу. Для меня это опасно, а для них выгодно.

– Вы имеете дело с вампирами?

– Нет. Почему же. Вампиры, конечно, могущественные существа, но вы думаете только они могут смотреть в душу? Люди тоже могут, конечно, немногие и не так идеально как вампиры, но все же. В общем, если быть кратким, я научился защищаться от них, от их внимательных взоров. Когда мне нужно я открыт, когда нужно – закрыт. Они не могут ни прочитать в моих глазах что-либо интересное, ни в душе. Сейчас я абсолютно открыт для вас, как вы можете заметить. Я не обманываю вас и более того, слагаю на ваш суд свою беззащитность, далее судить вам.

Не буду засыпать вас своими разглагольствованиями так сразу. Расскажите мне лучше, как у вас продвигаются отношения с Керранами? Налаживается ли контакт?

Я, было, начала говорить об общих делах относительно вампиров, однако он перебил меня и ответил:

– Нет. Меня не интересует как там дела у Баррона и что он там изобрел нового. Мне интересно, как себя чувствуете вы и что думаете обо всем этом. Вы были уже в особняке? Расскажите, мне правда очень интересно.

Сложно было вот так сразу выложить все постороннему человеку, поэтому я, все же, ограничивалась очень осторожным рассказами, сдабривая их не менее аккуратными суждениями без излишеств. На удивление, он весь обратился в слух и, казалось, только взрыв мог вернуть его в реальность. Он не перебивал меня, лишь в моменты пауз задавал всякие вопросы, на которые тут же получал ответы. Я себя чувствовала так, будто нахожусь на приеме у врача, оставалось только выписать рецепт от болезни в заключение.

Ужин закончился достаточно скоро. Уважая мою усталость, Легран вел себя очень тактично и не стал мучать лишними вопросами и своими беседами. Мы поехали в его дом, где он представил меня своей жене и детям. Мне отвели гостевую комнату, где я поспешила лечь в постель, не напрягая себя раздумьями о сегодняшнем дне.

На следующий день, проснувшись, я понежилась в постели, и не спеша поднявшись, поплелась вниз, на кухню, откуда доносился уютный, поистине домашний шум от манипуляций с кухонной утварью. Жена Леграна суетилась, готовя завтрак на семью. Увидев меня, она тепло улыбнулась и задала пару дежурных дружелюбных вопросов о том, как я себя чувствую. Моя утренняя заторможенность, вразрез с ее бодростью, смущала меня. Кроме того, вокруг нас сновали ребятишки, весело смеясь и строя мне всякие милые рожицы, на которые я вяло улыбалась из вежливости, ловя себя на мысли, что каждый день такого количества народа и активности я бы не выдержала.

– Он, кстати ждет тебя в кабинете. Так что как только позавтракаешь загляни к нему.

За между прочим бросила Анна.

Кабинет доктора располагался тут же, в доме. Очень удобно. Позавтракав, я сразу же пошла к нему. Радуясь, что чрезмерная активность вокруг меня исчезла.

Кабинет его оказался небольшим и очень уютным. Заваленный, от пола до потолка, всякими интересными античными или странными вещами, он вызывал неподдельный интерес. Здесь были и африканские маски и статуэтки и какие-то неизвестные мне приспособления. Все это весело на потолках, стенах, в беспорядке валялось на полу. К тому же кабинет вмещал еще и большую коллекцию книг, иные из них тоже стояли тут и там на полу стопками. Он заметил, что я не могу оторваться от разглядывания и ответил:

– Да, вот такой у меня кабинет. Очень маленький для всех этих вещей, зато удобно, то, что дома. Тут всегда так грязно, так что не обращайте внимания. Убираться здесь бесполезно. Анна поначалу пыталась наводить здесь порядок. Но это все-таки мужская берлога, поэтому она быстро поняла, что уборка тут не поможет.

– Здесь поистине клад интересностей. Откуда у вас столько всего? – вырвалось у меня

Легран довольно сощурил глаза и ответил:

– Подарки в основном. Друзья археологи привозят из разных стран. Что-то я сам привожу, что-то покупаю. Жена все ворчит по поводу количества у меня этих игрушек, если бы она знала сколько им лет и какую цену они имеют…

Он замолчал, посвятив мне многозначительный взгляд, мне ничего не оставалось как ответить ему скромной улыбкой.

– Вы дома работаете?

– Да. Я частник. Принимаю заказы и состою членом во многих организациях или просто имею доступ туда, куда мне надо. Мои услуги ценят, и это позволяет мне неплохо жить, работая на себя.

– Баррон говорил мне, что вы мистик.

– Не совсем так. Я ученый и специализируюсь на всяких исторических древних вещицах, как эти. Еще я увлекаюсь мистикой и некоторыми тайными науками, без вреда для себя и окружающих, так что не беспокойтесь. Так же я владею тремя мертвыми языками, что позволяет мне присутствовать при всяких исследованиях и научных работах. Ну и последнее, я постоянно путешествую и приобретаю ценный опыт, который дал мне в жизни гораздо больше, чем моя докторская степень и членства в исследовательских центрах. Путешествия с целью познания, это великое дело, Эва!

Я стояла и не могла скрыть своего восхищения этим человеком. Его таланты не вызывали у меня сомнения. Они все явно читались в его манере держать себя, внешности, лице и глазах. К тому же Баррон постоянно пользовался его услугами.

Мы уселись друг против друга, на массивные кожаные кресла. Он спросил у меня как я себя чувствую и задал несколько других общих вопросов. Как раз в это время явилась Анна, жена Леграна, и принесла нам горячий шоколад с мороженным.

– Обожаю сладкое, – глаза ученого загорелись словно детские. Я все никак не могла привыкнуть к смене его образа.