– Нет, Вен, Роуг прав, – покачала головой аловолосая. – Хоть говорит он про одного, подразумевает всех нас.

– Прекрати, Вен, я уже успокоился, – мрачно отозвался, наконец, Ченни. – С тех пор, как я узнал, что случилось, я часто переносился мыслями в этот день... день, когда я смогу посмотреть в это лицо и сказать пару ласковых…

– Роуг… Я не понимаю, почему ты так решил? – проверяя свои кости на целостность, спросил розововолосый.

Черноволосый замер на месте после этого вопроса, потом грозно сверкнул глазами в сторону спросившего и, заняв место рядом с Марвел, вздохнув, сказал:

– Время покажет, только оно способно открыть нам глаза и подарить доказательства нашим чувствам. Но сейчас, сейчас это не так. Ты врёшь не только нам, можешь соврать ей, самое страшное, что ты врёшь самому себе, – черноволосый взял со столика чашку, в которую заботливой Грандиной уже был налит чай. – Знаешь что, Нацу, когда-то я задал тот же вопрос нашему общему знакомому, и знаешь, что он сделал?

– Что? – его собеседник слегка подался вперёд, крайне сильно желая узнать ответ.

– Он поставил мне фингал и чуть не выбил несколько зубов, – грустная усмешка появилась на губах черноволосого. – Он сделал это ни на секунду не задумавшись, не мешкая и не сомневаясь. А потом добавил, что он любил, любит и будит любить, не зависимо от мнения окружающих, – он поставил опустевшую чашку обратно на столик. – Этой счастливицей была… девушка лёгкого поведения, мягко говоря. Но больше всего меня удивил его взгляд. Полная непоколебимость, уверенность в своих словах и огонь… В его взгляде пылал неистовый огонь. Вот оно истинное доказательство чувств. Подумай об этом хорошенько, прежде чем вновь появляться на её пути.

Оторопевший от полученной информации Нацу судорожно выдохнул весь имеющийся в его лёгких воздух, затем также вдохнул новую порцию кислорода и так несколько раз… Наконец, он смог боле менее привести мысли в порядок и повернувшись к Роугу сказал:

– Спасибо за ценный урок и за совет, – по губам пробежала мягкая улыбка. – Я вспомнил, что когда-то отец говорил мне нечто подобное. Он говорил, что за всё свою жизнь человек может встретить множество разных людей, которыми он будет дорожить и считать важными, – улыбка вмиг исчезла, а на лице застыла серьёзная маска. – «Любимые встречаются лишь единожды, возможно сейчас, где-то там ходит девушка, предназначенная тебе. Встретив ее, ты забудешь и обо всех других, и тебе больше никто не будет нужен, кроме неё одной. Таковы простейшие нюансы нашей жизни. Множество никогда не будет равно той самой, единственной.»

– Вижу ты готов, – одобрительно кивнув, сказал Роуг, выражение его глаз потеплело и приобрело хитроватый отблеск. – Думаю тебе стоит посетить Северный парк, на Бартер стрит. Прекрасное тихое место, эдакий уголок дикой природы посреди города… Самое подходящее место, чтобы привести мысли и чувства в порядок…

(Пожалуйста, дорожка № 9 –

Небольшой малолюдный парк посреди шумного города был оплотом тишины и спокойствия. Тихое журчание ручья, впадающего в идеально круглое озеро с зеркальной гладью. Сюда часто прилетали молодые лебеди, играли и прятались за низко опущенными ветвями ив. Тихое перешёптывание деревьев, ласкающий слух шелест листвы. Люси любила приходить сюда, когда ей хотелось побыть одной, порой ей казалось, что она провела там всю жизнь… На самом деле Венди привела её сюда спустя несколько дней после её приезда. Юная Марвел так хорошо умеющая чувствовать людей поняла, что именно ей необходимо. С того момента Люси приходила сюда практически каждый день, в начале одна, потом с малышкой, и этот день не стал исключением. Она пришла именно сюда, чтобы успокоиться, собраться с мыслями и окончательно принять решение…

Люси вздохнула и присела на стоящую около воды лавочку, эта часть парка была полностью открыта для солнечных лучей, и они, пользуясь этим, играли с гладью озера, заставляя его сиять бриллиантовой россыпью. На губах появилась мягкая улыбка.

«Было бы здорово, если бы он был… НЕТ!»

Неожиданно промелькнувшая в её сознании мысль заставила её удивиться, а потом, зажмурившись, замотать головой, прогоняя не прошеную гостью. Вдруг неподалёку раздался шорох и отчётливо слышное тяжёлое дыхание. Хартфелия обернулась и…

…Солнечные лучи били прямо в глаза, поэтому в первую секунду она не узнала его.

Потом узнала, но не поверила.

Потом – поверила.

Потом…

Люси резко со стоном выдохнула, её лицо в один миг стало белее полотна, а карие глаза словно окаменели, утратив блеск и краски. И стало тихо.

Эта огромная тишина, невесомая, распахнулась перед ними, как бездонная пропасть, и вмиг поглотила все вокруг. И яркий солнечный свет, и шелест листвы, и голоса перелетающих с дерева на дерево птиц – поглотила все.

Все, кроме двух пар взглядов, пристально впившихся друг в друга – так крепко, не разнять.

Два взгляда, серо-зелёный и карий смотрят друг на друга, как будто желают насмотреться на всю жизнь, смотрят и говорят друг с другом, без слов…

И беззвучно плачет вокруг них тишина.

… Тишина плачет, плачет, тихонько звеня хрустальными каплями о струны времени, и те струны поют, поют о недавнем прошлом заставляя вспоминать.

Две разделённые судьбой жизни смотрят друг на друга и не могут приблизиться, обнять. Смотрят с отчаянной, на половину безумной смесью отчаяния и надежды.

Две души просто смотрят друг на друга, находя внутри себя такой необходимый ответ. Только не известно, что у них впереди?

Падение?.. Или полет?..

Наконец фигура на том конце газона тряхнула головой, прогоняя безмолвное наваждение и ступила на подстриженную траву, уверенными шагами направляясь к ней и… Остановилась на расстоянии вытянутой руки.

– Я вернулся, Люси, – тихий шепот казался в этой тишине ужасно громким. – Я…

– Зачем? – тихий, еле удерживающийся от рыдания голос произнёс только одно слово, но, сколько всего было в этом одном, таком простом слове…