– Йотта, миленькая. Ты же великая вёльва, ты всё знаешь о том, что было и что будет. Скажи мне хотя бы, долго ли эта шлюха Кэйя будет держать моего мужа в доме тролля? Когда он вернется ко мне? И дай мне хоть каплю травы Фригг… Я хочу вернуть моего Индрикса…

Лицо у Сильджун покраснело и напоминало неумелый рисунок ребенка, впервые взявшего в руки карандаш. Глаза превратились в щелочки, и сквозь них пролилась злоба и ненависть. Залила толстые щеки и просочилась в рот.

– А у этой паскуды Кэйи пусть лицо покроется волдырями! Пусть она навеки останется страшной уродиной! Пусть воет от боли, как седая выпь на болоте. Я заплачу тебе двести крон, Йотта, только помоги мне…

– Нет, Силджун Удсен, не моли и не торгуйся. Хочешь вернуть мужа, хоть на время, хоть навсегда – плати настоящую цену. Я и так делаю тебе скидку, всё же соседи мы…

– Ладно, про мужа не прошу, уважаемая Йотта. Сам вернется, как всегда возвращался… Но эту потаскуху Кэйю надо наказать. Сделай, как я прошу, – пусть станет она страшной, с пузырями на груди и на лице! Сколько возьмешь за это?

Йотте давно уже было невмоготу выслушивать эту злобную толстуху и смотреть на нее. Она могла одним всплеском мысли спустить ее с горки, где они встретились. Или просто лишить дара речи. Многое могла бы сделать древняя прорицательница, вёльва Йотта Свамменхевен, но не сделала… Потому что испытывала какое-то странное родственное чувство к этой грязнуле и дуре. И только ее собственная тысячелетняя тоска по отнятой в давние времена любви удерживала Йотту от решительных действий. У этой нелепой дурищи тоже отняли любовь, отняли ее мужчину, опору и смысл ее жизни. Пусть не Великий Один, не Судьба, а простая похотливая девчонка из соседней деревни. В конце концов, это тоже ее судьба и все люди – только безглазые деревянные болванчики в руках играющих богов. И Йотта решила кое-что сделать для несчастной Силджун, а заодно и слегка охладить горячую и нетерпеливую кобылку. Ничего серьезного с ней не случится, только придется ей недельку не появляться на людях. А там пусть боги разбираются сами, оставлять Индрикса в доме Силджун или нет.

– Хорошо, Силджи, давай три сотни крон и жди своего Индрикса сегодня вечером.

– Ой, Йотта, спасибо тебе. Хочешь, я засолю для тебя бочку капусты, сейчас самое время. Или насушу грибов на зиму. Мой Индрикс, когда вернется ко мне, насобирает полный сарай боровиков и моховиков.

– Ступай, Силджи. Ничего мне не нужно от тебя. Ты заплатила свои деньги. Иди и готовься к встрече мужа. Вымой хотя бы голову да смени платье и нижнее белье. И фартук не забудь снять, когда увидишь его на дороге к дому.

Глава 10

В доме тролля Трумпа на Проклятом болоте

Обычный ежедневный маршрут Берсерка заканчивался на Проклятом болоте, в доме тролля Трумпа. В это лето там было пусто и тихо, Трумп давно переселился в другое место. Тролли любят переезжать с квартиры на квартиру по нескольку раз в год.

Иногда красивая девушка Кэйя из Дальней деревни приводила в пустой дом своего мужчину, каждый раз другого. Берсерку это нравилось, он любил разнообразие в жизни. Обычно, пока Кэйя и ее мужчина занимались любовью, Берсерк лениво лежал на пороге дома и думал о людях. Ему нравилось иногда думать о них, и ему было их жаль. Какие они слабые, неуклюжие и безобразные – голые или одетые. Одетые, пожалуй, еще ничего… И сила их не в когтях и зубах или быстром беге, а в железном оружии. И любовь у них скучная.

Берсерк давно живет на свете, и в его жизни бывало всякое. Видел он, как недолго сопят и дергаются под теплым одеялом муж с женой, а потом быстренько засыпают и храпят до рассвета. Не то, что он, Берсерк. Его любимые кошки ни минуты не знают покоя, когда он полон сил и желания. Да и сами они постоянно задирают хвосты и выставляют зады, призывая его к любви. Вот это настоящая жизнь, и котята у него получаются один другого лучше…

Теплая желтая листва под мощными лапами Берсерка напомнила ему о скорой зиме, о том, что надо его белую ласковую скромницу, которая вот-вот принесет котят, пристроить гденибудь на зимовку. Она так бесстрашно отправилась с ним в любовное путешествие из обжитого уютного дома и была ему верной подругой в охоте, несмотря на свое домашнее воспитание. Возвращать ее в родной дом вместе с потомством – это против строгих правил Берсерка. Нет, он несет полную ответственность за своих детей и их матерей. Вот сейчас проверит дом тролля и приведет ее сюда. Здесь безопасно.

Сам он, бывало, жил и в деревенских домах, в суровые зимы или когда был не вполне здоров. Хотя, если честно, болел он только один раз. Когда же это было? А, вспомнил… Это было как раз одной лютой зимой, когда в лесу замерзли все животные, никакой добычи не было, даже мелкой рыбешки, потому что обычно не замерзающий Звенящий ручей в тот год промерз до дна. Вот тогда он с голодухи и сожрал эту отравленную мышь около дома почтенной старушки фру Андерсен. Она его и подобрала, полумертвого, и отругала за поспешность.

– Ах, какой ты дикарь, Берсерк. Не мог подойти еще на пару шагов к дому и хотя бы позвать меня, если сил в лапах уже не осталось, чтобы постучать в дверь. Ведь знаешь, что в моем доме всегда для тебя есть сметана и сырники. И что мне с тобой теперь делать? Ведь помрешь ты скоро. Яд сильный был… Из Осло мне внуки привезли. Не то, что Йотта в прошлый раз давала. От ее зелья мыши просто заснули, и я их закопала в землю. А потом они проснулись и выбрались из-под земли. Нет, не верю я Йотте-хромоножке, она посмеялась надо мной.

Так, болтая всякие глупости, старушка втащила тяжелого кота за задние лапы в дом и пыталась влить ему в пасть воды из деревянной ложки. У нее ничего не получалось, она злилась на Берсерка и только теряла время.

Но Берсерка так скрутило, что только Йотта-хромоножка, древняя ведьма с той стороны озера Эль-явр, могла спасти ему жизнь. Это знали все в округе – фру Йотта Свамменхевен никогда не отказывала в помощи пострадавшим животным. Почтенная престарелая фру Андерсен тогда сама на санках отвезла его, завернутого в оленью шкуру, к дому Йотты и постучала в дверь. А потом быстро ушла, она не любила встречаться с прорицательницей.